В дискуссиях о коронавирусе есть одна очень странная деталь — практически полное отсутствие нюансов. Нарратив звучит примерно так: моральный долг сегодняшнего дня — ввести локдауны, потому что это уменьшит социальное взаимодействие, передачу вируса и смертность.
И тут внезапно самая любимая из всех стран — Швеция, — оказывается вне этого нарратива. Она становится ненормальной и нечестивой. Ее более легкий подход обсуждается как “История, предостерегающая мир”, “Очень шведская разновидность неудачи” и “Мрачная правда о шведской модели”.
Разрешение ресторанам, школам и парикмахерским оставаться открытыми в разгар пандемии вызвало ожесточенную международную оппозицию. Нам говорят, что за то, чтобы сохранить свое общество более открытым, чем большинство других, Швеция заплатила огромную цену: почти 6000 человек погибло при населении чуть более 10 миллионов. Если бы Швеция ввела строгий локдаун как ее соседи, можно было бы предотвратить такое количество ненужных смертей. Хваленая скандинавская страна принесла своих пожилых людей в жертву детским садам и нескольким кафе под открытым небом. Вот, например, заголовок статьи в Business Insider озаглавлена
Официальные лица Швеции объявили, что правительство планирует сохранить свои мягкие ограничения на собрания “как минимум еще на год”, чтобы смягчить распространение COVID-19.
В отличие от большинства других стран, Швеция отказалась инициировать общенациональную изоляцию и принудительное ношение масок, вместо этого выбрав политику, которая ограничивала большие собрания и полагалась на социальную ответственность для замедления передачи вируса.
В течение нескольких месяцев Швецию критиковали за ее решение отказаться от экономического локдауна.
“Швеция становится примером того, как не надо бороться с COVID-19”, — заявила CBS в заголовке июльской статьи.
Швеция стала “поучительной историей”, заявила в том же месяце New York Times.
“Они ведут нас к катастрофе”, — предупреждала The Guardian в марте.
Если не заметили, СМИ создают «вторую волну». Из каждого утюга вопли про неё. А что на самом деле происходит?
Есть рост тестирования. Он, естественно, показывает огромный рост числа инфицированных. Но растёт ли оно на самом деле? Может быть и да, но не столь существенно, как их выявление.
А что со смертностью? Как-то не очень растёт. Но про неё забыли, все СМИ пестрят заголовками только о росте числа инфицированных. Только, как я и говорил, в результате выяснилось, что смертность от коронавируса не так страшна, как это изначально малевали. В Словакии — смерти и тяжёлые случаи меньше 1% от числа инфицированных (этим данным можно доверять, ибо тут рисовать сложно).
В Израиле, где ввели повторный карантин, смертей 1% от числа инфицированных. Это тянет на причину закрывать экономику? Опыт Швеции полностью игнорируется, хотя он показал полную бесполезность карантинов.
Ещё раз, всё это повод для строительства нового совка в мировом масштабе. Запуск QE и выкуп долгов у своих. Обычный бизнес больше не может нормально планировать. Свои же (близкие к опг «гос-во») могут рассчитывать на выкуп своего долга центробанками. То есть теперь окончательно установлено, что успешность бизнеса определяется не потребителями, а исключительно близостью к опг «гос-во».
На пресс-конференции, состоявшейся на прошлой неделе, Андерс Тегнелл сказал, что массовое снижение количества новых случаев COVID-19 показывает, что шведская стратегия «легкого прикосновения» делает то, для чего она была разработана.
«Это действительно еще один признак того, что шведская стратегия работает», — сказал Тегнелл, ведущий эпидемиолог Швеции. «Можно быстро замедлить заражение мерами, которые мы принимаем в Швеции».
В отличие от большинства стран мира, Швеция избежала жесткого локдауна. Вместо этого была выбрана стратегия, направленная на поощрение физического дистанцирования посредством общественной информации, сотрудничества и индивидуальной ответственности. Рестораны, бары, общественные бассейны, библиотеки и большинство школ оставались открытыми с определенными ограничениями количества посетителей.
Решение Швеции отказаться от блокировок вызвало шквал критики. Ее подход был назван The New York Times «опасным прецедентом».
Орфографию и стилистику сохраняю с оригинала.
… И хотя меня уже принимают за своего после 22 лет жизни здесь, и иногда я ДАЖЕ ЗАБЫВАЮ, что, говоря по-шведски, я говорю не по-русски, всё же...
Наши, живущие здесь, выглядят несколько неуместными.
Как лишенцы.
А вот РУССКИЕ ТУРИСТЫ выглядят здесь Импортно и Загранично!
_______________________________________________________________________
Я не совсем правильно выразился.
Не выглядят лишенцами, а являются ими.
Даже если внешне выглядят самоуверенно.
Русскоязычные гастарбайтеры, которые регулярно ездят ДОМОЙ — в более лучшем положении.😀
[10:18, 13.07.2020]: А тайки мы знаем почему бродят.😀
________________________________________________
Да, монополия государства — это не социализм, а власть бюрократии.
Я про наш Союз.
А социализм — это наличие социальных программ.
И партия, если она одна, это не партия, а вертикаль власти, банда начальников.
Германия, Франция, Италия и Нидерланды создали альянс с целью ускорить производство вакцины от коронавируса SARS-CoV-2 на европейской территории. Четыре крупнейшие экономики Европы «совместно рассматривают различные многообещающие инициативы и ведут переговоры с различными фармацевтическими компаниями, сообщило министерство здравоохранения Нидерландов в среду, 3 июня.
В это же время, Швеция признала, что они проступи неправильно, когда не ввели карантин и правительство рассказало, к чему это привело.