Правый Поворот - Единственная Надежда Европейской Экономики

Правая повестка похоже окончательно утвердилась в Европе, что не может не вызывать хрупкую надежду на восстановление экономического потенциала после десятилетий лево-популистского разрушения. 

Новая модель экономической политики, направленной на демонтаж “государства всеобщего благоденствия” с его раздутыми расходами, огромными налогами, бесчисленной бюрократией и невыносимым бременем регулирования всего и вся, станет -  должна стать — основной целью новых правительств в главных европейских державах. 

Не так давно я увидел отличный мем, где под шаржем была подпись от имени европейского бюрократа: если вы предприниматель и собираетесь что то изобрести, инвестировать и масштабировать, то не играйте с нами в догонялки, потому что вы уже проиграли  — мы все зарегулировали и перераспределили, еще до того, как вы что то придумали, инвестиировали или масштабировали…

На чем построено государство всеобщего благосостояния в Европе? 

В первую очередь — на дешевых природных ресурсах и производстве развивающихся стран, таких как Россия, Китай и страны Юго-Восточной Азии. Когда появилась возможность глобальной экономической диверсификации, возникла следующая проблема. Как только вы убираете физическое производство из своей страны, которое, максимально мультиплицирует экономический рост и выращивает богатство, и начинаете расти за счет потребительского левериджа, сервисов, субсидируемых технологий, государственного планового перераспределения, непомерных налогов, удушающего регулирования, огромных социальных дотаций, веерных субсидий, и других непроизводительных расходов — вы обязательно упретесь в риски инфляции, слабой валюты и глобальной политической нестабильности, которые разрыхляют ваше мнимое “всеобщее благосостояние”. Необходимо всегда помнить, что рост необеспеченного кредита и государственных расходов  — это путь к коллапсу — политическому, экономическому, социо-культурному.  

Благосостояния людей в стране не может быть всеобщим. Равенство — это биологический абсурд и антропологическая антиутопия, которая в 100 процентов случае приводит к увяданию или катастрофе. Это не значит, что нет необходимости максимизировать благосостояние как можно большего кол-ва людей. Но такая максимизация должна быть основана на содействии производительности, а не на кредитных дотациях со стороны правительства. Правительство просто отняло эти деньги  у других, более производительных и предприимчивых граждан через регуляции и налоги и отдало “условно бедным”, взращивая социальное иждивенчество, вместо того чтобы снизить трансакционные институциональные издержки и налоговые обременения. 

Это ровно то, что мы имеем в Европе сегодня, начиная с огромной миграционной проблемы и заканчивая проблемами старения и предпринимательской депрессии. 

“Взять все да и поделить” — это слова героя повести русского классика литературы Михаила Булгакова, писавшего про пост-революционную жизнь  в России в начале 20-века. Эти слова можно использовать, как девиз лево-либерального европейского истеблишмента, находящегося у власти последние 20 лет.

С развитием лево-социального популизма в Европе на протяжении многих лет насаждалась политика ложной инклюзивности, в реальности выраженная в безудержных государственных расходах и субсидиях мигрантам, иждивенцами и разного рода меньшинствам. Европа просто забыла, что такое создание богатства через настоящую капиталистическую конкуренцию, свободный рынок, производственную эффективность  и горизонтальный обмен. 

Вместо того, чтобы создавать богатство и выращивать благосостояние людей через рост частного производства и стимулирование бизнеса и труда, европейские власти предпочли сосредоточиться на усовершенствованной стратегии “оседлого бандита”: политике конфискации, изъятия и перераспределения от наиболее предприимчивых и производительных — а значит богатых и создающих богатство — к менее предприимчивы и производительным, а значит бедным, не создающим добавленную стоимость и значимый экономический мультипликатор. 

Право “сильного” сменилось на право “слабого”. Но именно эта порочная новая парадигма позволяет палестинцам из Газы резать евреев сотнями по ночам, именно в рамках этой парадигмы Европа сгибается под гнетам мигрантов из неблагополучных регионов, именно право слабого позволяет меньшинствам любого рода фактически осуществлять обратную дискриминацию, именно право слабого насаждает квоты на меньшинства в корпоративном менеджменте, право слабого  рождает гипертрофированные социальные пособия и целый социальный класс живущего на дотации, 

В итоге мы стали свидетелями грандиозной деиндустриализации в западном мире, в частности в Европе, распада производственного сектора и выноса его в третьи страны. Но что было заменой? Правильно — бинго! — раздувание потребительского кредитования (возьми кредит и купи третий телевизор, даже если ты нищий на субсидиях, ведь у тебя гарантированный доход от государства!), высокие налоги на выживающий бизнес, бюрократические регуляторные ограничения и непомерный рост государственных расходов. Ни один здравомыслящий человек никогд бы не стал инвестировать в такую безумную бизнес модель, в такую хромую утку. Собственно это и подтверждается инвестиционной активностью в европейских экономиках — она на очень низком уровне.

Такая экономическая модель перевернута с ног на голову.  Она нацелена на социальные расходы, умышленно игнорируя тот факт, что социальное благосостояние является следствием роста производительности, что возможно только при наличии соответствующих стимулов для  бизнеса, капитала и предпринимательства… Именно бизнес — свободный, желающий и имеющий возможность максимизировать прибыль -  является источником богатства. Если государство — политическая власть и бюрократия -  душит бизнес, но вместе с тем увеличивает потребительский кредитный  рычаг и социальные дотации, не обеспеченные производительностью — название этому политический популизм и элементарное жульничество, а я бы сказал — политическое преступление. Это настоящий темный марксизм. Ровно этим занимались европейские власти два последних десятилетия.

“Нам очень нужна более лояльная и дружественная к бизнесу политика”, — заявил Клаус Geissdoerfer. Г-н Geissdoerfer — генеральный директор EBM-Papst — одного из крупнейших в мире производителей промышленных вентиляторов из Германии и лидера своей индустрии. 

Золотые слова! Давайте их переформулируем с тем же смыслом: нам нужно меньше бюрократии, меньше налогов, меньше госрасходов, меньше коррупции, меньше государства. Нам нужно ДЕШЕВОЕ, но эффективное государство. Нам нужен судья, а не игрок в качестве судьи!

Geissdoerfer неоднократно подавал различные петиции в правительство и саморегулируемые организации, Другие представители его отрасли и немецкого машиностроения в целом его поддержали.  Суть этих заявлений в том, что гипертрофированная бюрократия в Германии мешает развитию не только старого большого бизнеса, но в первую очередь венчурным проектам, стартапам, молодым предпринимателям и инновациям в целом. Это серьезно тормозит развитие и проникновение технологий. 

Такое положение дел -  естественное следствие проводимой экономической политики пресловутого “государства всеобщего благоденствия”, где бюрократия и рентные политические предприниматели раздувают дефициты, присосавшись к бюджету и осуществляют огромные социальные расходы за счет непомерных налогов и растущего мандтата на перерапспределение богатства. Они никогда не захотят отказаться от этого добровольно, они будут пытаться аккуратно менять институты и “приложения” к общественному договору под себя. Ну тогда не стоит удивляться Хавьеру Миллею с его бензопилой для уничтожения “большого государства”, Трампу с его “ангелом ада” для американской бюрократии в лице Илона Маска, правому крену в Европе с возрастающей популярностью правых партий: маятник, слава Богу, качнулся в другую сторону.    

EBM-Papst зарабатывает 2,6 млрд долларов в год, но руководство  утверждает, что компания “страдает в Германии”, т.к. выручка компании на внутреннем рынке неуклонно падает из за непомерных налогов и регуляторного бремени… В частности, в прошлом году падение составило 4,1%.  “У нас много талантливых людей и у нас есть хорошие компании в Германии, но у нас нет возможности интенсивно и масштабно развиваться из за политики правительства, потому что правительство просто высасывает из бизнеса все соки”, заявляет Geissdoerfer.

Вот вам вопиющий пример неэффективности европейской бюрократии. Сокращение потребления энергии для борьбы с климатическими изменениями в соответствии с законом от 2023 года, требует от сотрудников немецких компаний, так или иначе занятых в промышленных отраслях, делать подобные отчеты о том, что компания делает для соблюдения требований нового закона. Добро пожаловать в ESG и “Зеленую повестку” — одну из величайших афер лево-популистского политического истеблишмента, прикрывающегося социалистическими лозунгами о всеобщем благоденствии в своем стремлении сохранить и расширить контролем над бюджетом, как источником личной ренты. 

“ Теперь, вместо того, чтобы действительно заботиться об экологии, наши сотрудники вынуждены заполнять бумаги и отчитываться каждый день, занимаясь документацией, вместо того, чтобы производить энергосберегающее оборудование” — говорит Geissdoerfer, отмечая существенное падение показателей KPI и бизнес-эффективности из за бремени отчетности перед регуляторами. Оцените сами, какова может быть инвестиционная привлекательность такого бизнеса?

Обратимся к другому кейсу. 

Металлургическая компания Mecanindus-Vogelsang Group, производящая прецизионные детали для машиностроения, в частности для автомобильной отрасли, платит в Германии в два раза больше за киловатт-час энергии, чем на своих предприятиях в США — Нью-Джерси, Майнт-Стерлинге и Кентукки. Генеральный директор компании г-н Ульрих Флэтке заявляет, что это огромный “конкурентный провал” для  бизнеса в Европе и снижение производительности, что, естественно, сказывается на благосостоянии европейских рабочих. 

Причины этого очевидны. Все это последствия лево-кейнсианской правительственной политики Германии, которая привела к значительной зависимости Германии от дешевых энергоресурсов из России и дешевого производственного аутсорсинга в Китай. Когда Китай и Россия выросли в циклопические автократии, немецкий бизнес оказался в крайне тяжелой ситуации. Германская экономика находится в драматической рецессии, сокращаясь на протяжении двух лет в стабильном рецессивном векторе. По итогам 2024 года она выросла всего на 0,3% в сравнении с допандемийным 2019 годом. За тот же период экономика США выросла на 11,4%, а Китай — на 25,8%.

Немецкие индустриальные гиганты один за другим сокращают персонал, сокращают производства, капексы и инвестиционные программы, пытаясь переносить мощности в более бизнес-френдли регионы. Г-н Geissdoerfer констатирует, что инвестиционный фокус компании EBM Papst с главным офисом в Мульфингене, теперь смещен на другие рынки — Южную Азию и США куда компания переносит производства., в частности в Коннектикут и Теннесси. Помимо несопоставимо меньшего государственного  — бюрократического, регуляторного и налогового — навеса, который обещает стать еще меньше с приходом к власти Республиканской партии, компания защищает себя от импортных пошлин, которые обещает ввести администрация президента Трампа.    

“Чтобы избежать полного коллапса экономики и социальной политики от произошендшей деидустриализаии, нам пеобходимы конкурентоспособные цены на энергоносители и меньшие налоги” — утверждает г-н Флэтке из Mecanindus-Vogelsang Group.  

Но для этого необходимо отринуть лево-популистскую повестку и обратиться к реал-политик и прагматичному подходу в соблюдении собственных национальных интересов. Я бы назвал это “страновым индивидуализмом”, на манер либертарианских индивидуалистических установок.

По мнению Марселя Фратшера, президента Немецкого института экономических исследований, среди компаний и граждан тотально доминирует глубокий пессимизм, что определяет инвестиционный климат. Никто не инвестирует, никто не изобретает, венчурный бизнес и индустрия технологических стартапов находится в угнетенном пассивном состоянии.

Государственные расходы, являющиеся ресурсом для обогащения европейского deep- state  — бюрократии  и лево-популистского истеблишмента — достигают неимоверных величин, и все это финансирует и без того на ладан дышащий бизнес. Для того, чтобы восполнить потенциальный провал доходов населения из за стагнирующего бизнеса, европейские правительства увеличивают гос. расходы и кредитный леверидж, который не обеспечен производительностью. Это настоящее преступление, поскольку именно поколения завтрашнего дня будет за это расплачиваться, если срочно сегодня не остановить эту кейнсианско-социалистическую вакханалию. 

Евростат утверждает, что выплаты по социальному страхованию составляют от 200% до 400% ВВП в европейских экономиках. Необеспеченные госрасходы просто огромны и это естественным образом формирует гигантский инфляционный навес, который просто делает граждан беднее с каждым днем.

Давайте взглянем на Францию — еще один флагман европейской экономики. Гигантские социальные и другие непроизводительные расходы, как доминанты экономической политики, вызвали значительное замедление экономического роста в последние 10 лет, сформировали высокий бюджетный дефицит, а также рост социального напряжения. Гиперлояльная миграционная политика только усилили эти экстерналии, приводя к усталости налогоплательщиков и создав зависимую от дотаций социальную группу иждивенцев и потенциальных экстремистов. 

Мы должны помнить очень простые полит-экономические правила. Любой рост гос. расходов происходит под лозунгом национальной безопасности или социального обеспечения. Расходы делаются здесь и сейчас, а значит растет долг и дефицит. Для балансирования бюджета и  во избежания дефолта, государство повышает налоги и регуляторные ограничения, чтобы экспроприировать деньги у успешных экономических акторов, С ростом экономики за счет сражающегося с трудностями бизнеса растут и правительственные расходы, но проблема в том, что когда экономика начинает задыхаться — расходы растут еще больше, поскольку правительству необходимо нивелировать потенциальное социальное недовольство. В итоге — бюджетный дефицит и долг растет еще быстрее, а значит растут и налоги, поскольку именно бизнесу и производительной части населения приходится оплачивать это бюрократическое левацкое безумие. 

Вызывают недоумение слова слова президента Франции г-на Макрона о том, что кредитный навес в Европе недостаточен и его можно расширить для буста экономического роста, Это можно прямо назвать неправдой, если оценить все необеспеченные обязательства стран ЕС. Но это естественные и закономерные слова политического рентного предпринимателя, главный ресурс обогащения которого — бюджет и доступ к перераспределению национального благосостояния, где появляются возможности для коррупции, и который готов увеличивать кредитный необеспеченный навес до любых величин. А после нас  — хоть потоп — вот смысл слов г-на Макрона.

Но всякой вакханалии приходит конец. Если слегка перефразировать высказывание  Фридриха фон Хайека, угарная вечеринка безудержного высасывания бюджета и необеспеченных займов закончится, затем наступит утро, а вместе с ним — жестокое похмелье и тогда придется сильно и долго потерпеть, чтобы прийти в норму. 

То самое пресловутое государство “всеобщего благоденствия” в Европе финансировали бизнес и предприимчивые налогоплательщики. Именно за их счет политический истеблишмент смог горделиво кичиться тем, что в Европе якобы построено справедливое общество всеобщего благосостояния. 

Однако теперь, во времена глобального Гипер Сдвига — эрозии социально-политических и экономических процессов во всем мире — мы можем видеть, что в реальности скрывалось за ширмой европейской стабильности: бюрократическая гегемония, бюджетная рента политического истеблишмента и безответственная конформистская международная политика.

Разрастающаяся правая повестка и кризис европейского левого “deep state” должна положить конец этому упадку и вернуть Европу на путь процветания и настоящей свободы граждан от Левиафана.

Во всяком случае, судя по электоральным настроениям, надежда на это есть.