Условно-досрочное освобождение замороженных активов из Euroclear. Но есть нюансы…

Некоторое потепление отношений Москвы и Вашингтона вернуло многим россиянам, чьи ценные бумаги оказались заморожены за границей, надежды на благополучное разрешение этой проблемы. «Сейчас идеальное время подавать заявки на разблокировку», — считает глава Mind Money Юлия Хандошко и объясняет, почему.

— В последнее время многие владельцы замороженных активов связывают большие надежды с новостью, дескать, в США обсуждается снятие санкций в отношении российских банков. Эти надежды имеют основания?

— Тут следует поискать первоисточник новости, чтобы немного разочароваться. Да, Российский союз промышленников и предпринимателей обсуждал эту тему среди других с Торговой палатой США. Но то лишь с точки зрения возможности возвращения российских банков в SWIFT. А это не то же самое, что исключить банк из SDN-списка.

Возможно, платежи восстановятся, возможно, с нами будут работать Visa и Mastercard, это допустимая логика. Но снять санкции с банка, который открыл отделения на непризнанных территориях – такая новость произвела бы мировой фурор. А все крупные российские банки теперь работают на новых территориях. И для европейской бюрократии это вопрос принципиальный, и его пересмотр на повестке не стоит. Как не стоит вопрос о снятии санкций с части россиян, это невозможно, например, если «лицо объявлено в международный розыск за военные преступления». Более того, вариант отмены всех санкций не рассматривается даже в перспективе десятилетия.

— То есть, на автоматическую разморозку активов рассчитывать не стоит? Но ведь процесс улучшения отношений, как минимум с Америкой, идет…

— Блокировка – это не часть самих санкций, а следствие их введения. И эти два явления следует разделять, чтобы избежать неправильных прогнозов. Условно взятый европейский банк, узнав, что некий его клиент попал под санкции, на этом основании замораживал счета. Но это не значит, что, если с клиента санкции снимут, счета разморозятся автоматически. Это невозможно ни технически, ни административно.

Поэтому, когда поздно или рано реально начнут снимать санкции, это будет означать, что ты сам должен стучаться в Euroclear и вновь доказывать, что не верблюд, и заслуживаешь разморозку.

Снятие санкций – это только основание еще раз написать заявление или обратиться в суд, то есть инициировать вторую или первую долгосрочную тяжбу. Само по себе никакого движения на счетах не произойдет. И сейчас, в свете наметившихся положительных проблесков, и в свете того, что OFAC в США сменило статус большинства заявок россиян на разблокировку активов в лучшую сторону, очень удачное время писать первое или не первое заявление в Euroclear.

— Позиция OFAC в какой-то мере смягчит позицию Euroclear?

— Надо не забывать, что Euroclear является коммерческой структурой, которая неплохо зарабатывает на том, что бумаги заблокированы. И с учетом этого факта неплохо бы задуматься: Euroclear в вопросах разблокировки выступает союзником российских владельцев бумаг, или нет?

Тем более, у него есть юридические основания затягивать разблокировку как можно на дольше. По законам европейской бюрократии Euroclear сначала имеет право и даже обязан убедиться, что разблокирует бумаги предельно лояльного к ЕС человека, а не санкционщика. На уровне Euroclear не видно, кому в конечном итоге конкретно принадлежит бумага. И одним махом со всех санкционную заморозку депозитарии отменять не станут.

Но убедиться, что размораживает счета «невиновного», Euroclear может на основании веских доказательств, а сам доказательства искать не будет, и штат юристов нанимать не станет, поэтому обязанность собирать доказательства как была, так и останется на претенденте на разморозку активов.

И, поскольку Euroclear на этом зарабатывает, проблема собственника замороженных активов не рассосется сама собой. А за три года европейцы выработали определенное число уловок, как и за какие просчеты легитимно «сливать» заявки. По этому заявителю лучше обращаться к профессионалам.

— А российские финансовые структуры, у клиентуры которых активы оказались заморожены, сами не могли бы нанять армию юристов?

В теории могут. Но одна из особенностей ценной бумаги заключается в том, что она не именная и в правах одинакова для всех владельцев. Под зонтиком НРД есть Сбер, Банк «Санкт-Петербург»… и есть физлица, среди которых может оказаться, например, российский секретарь Совета безопасности Сергей Шойгу. Ожидать, что с Шойгу, оперативно снимут санкции, слишком самонадеянно. Таким образом, любой претендент на разморозку в любом раскладе улучшения международной обстановки будет должен доказать Евроклиру, что бумага, которую он надеется разблокировать, его бумага, а не секретаря Совбеза.

При этом надеяться, что Сбербанк, предпринимая шаги по разблокировке активов только части своих клиентов, тем самым признает наложение санкций на Сергея Шойгу, не следует.

Тем фактом, что бумаги одного гражданина подаются на разблокировку, а Шойгу – нет, разделив клиентов по навязываемому Западом принципу санкционности, Сбербанк публично признает легитимность санкционных списков. И часть своих клиентов по этому признаку ущемит.

Сбер должен спасать клиентов в целом. Он не может спасать одних, и бросить на произвол судьбы других. Логика Российской Федерации, что мы не разговариваем с террористами и шантажистами, поэтому Сбербанк не пожертвует частью своих клиентов. То есть, Сбербанк не может заявить, что согласен признать, допустим, 10% клиентуры подсанкционными, тем более, что эти 10% — не последние в России люди.

Проще говоря, НРД, Мосбиржа и весь круг смежных игроков никогда не подпишут обязательства на подавать на разблокировку вместе со счетами «незапятнаных» граждан счета санкционщиков. Поэтому только ручной режим.

А еще не помешает вспомнить, что все наши крупные банки в SDN-листе, черном списке физ- и юрлиц, с которыми гражданам США и постоянным жителям страны все еще запрещено вести бизнес.