К 2030 году решающим ресурсом для стран станет не масштаб экспорта, а способность проводить независимую экономическую политику, не зависящую от Вашингтона.

Мировая экономика вступает в фазу глубокой трансформации, где принципы свободной торговли вытесняются агрессивным протекционизмом.

Международное право сменилось на право сильного, а торговые отношения всё больше регулируются через принуждение и тарифные войны.

Ставка Трампа на экономический национализм означают новую эскалацию в борьбе за глобальное доминирование – часть этой игры.

США перестают быть гарантом экономического порядка и превращаются в активного игрока, использующего доступ к своему рынку как рычаг принуждения.
Особое место в этой стратегии занимает Китай, который продолжает оставаться ключевым конкурентом для Вашингтона.
Увеличение пошлин на китайские товары до 34% формирует мощный стимул для американского бизнеса вернуть производство в США.
В этом же ряду — удушение экономики ЕС, прежде всего Германии и сдерживание Индии.
Суть стратегии очевидна: никто не может жить лучше, чем США, а те, кто бросает вызов этому принципу, должны быть поставлены на место.

Указанные шаги ведут к системным последствиям, среди которых дестабилизация глобальных торговых цепочек, ускоренная регионализация, рост транзакционных издержек и переход на расчёты в национальных валютах.
Развивающиеся страны, включая Китай, Индию, Бразилию, Турцию и государства Африки, получают чёткий сигнал о том, что долларовая система больше не гарантирует стабильность международных расчётов.
Это вынуждает страны искать альтернативные механизмы расчётов и торговые маршруты, что ведёт к росту сделок в национальных валютах, усилению региональных союзов и развитию собственной логистической инфраструктуры.

Россия в этой новой архитектуре оказывается в позиции не изолированного игрока, а одного из центров формирования пост-глобального мира.

Укрепление связей с Азией, Ближним Востоком, Латинской Америкой и Африкой, расширение использования юаня и запуск собственных платёжных и логистических механизмов становятся не просто возможностью, а необходимостью.

К 2030 году решающим ресурсом для стран станет не масштаб экспорта, а способность проводить независимую экономическую политику, не зависящую от Вашингтона.

В этом контексте то, что ещё недавно называли «изоляцией», превращается в «автономию от шока».