50 000 BC. #12

Помимо таких нехитрых правил, я придумал еще две штуки, которые были призваны внести равновесие в игры. Мне не нужны были фавориты и дополнительные конфликты на почве воспаленного самолюбия.

Во первых, было три тайма примерно по 20 минут каждый. В каждом тайме выходила играть новая пятерка. То есть априори были слабые и сильные пятерки, и какую поставить против какой — решал капитан втемную.

Каждый забитый мяч обозначался камнем, выставленным на специальное место. И если выигрывала команда апачей, то на полке нашего племени в следующей игре уже стоял один мяч, своеобразная фора. Если снова выигрывали апачи, мяча было уже два. Обратный же выигрыш нашего племени снимал один мяч форы. Таким образом команды через пару месяцев уравнялись.

На первый матч пришли смотреть почти все туземцы обоих племен, включая женщин. Чтобы была какая-то честность, я предварительно провел две совместные тренировки, где объяснил и закрепил правила, а также дал минимальный тактический набор обеим командам. Впрочем, это не сильно помогло. В первом же матче было удалено четверо игроков не контролирующих себя в пылу азарта, а основная тактика была в хватании мяча и беге напролом, не учитывая остальных игроков своей команды.

И все таки зрелище было великолепное: дикари ревели от восторга, когда их команда закидывала мяч в ворота. С минимальным отрывом все-таки победило наше племя, и опять благодаря неудержимому Быку, который просто сметал игроков толчками в солнечное сплетение. Победитель получил подобие кубка, а проигравшие апачи — утешительные 4 горшка молока, 2 корзины еды и мяч для тренировки. Я выполнил второй пункт в списке «хлеба и зрелищ».

Жесткая игра навела меня на мысль о необходимости защиты в предстоящем походе. Так как ковать латы было выше моих сил, да и вес их был бы неподъемным, я решил попробовать сделать броню из кожи быка. Апачи дубили кожу так, что она выдерживала удар кинжала. Пробить ее можно было только копьем с бронзовым наконечником или стрелой с близкого расстояния. После нескольких упражнений получилось сделать что-то вроде защитной жилетки.

Затем сделали наручи и поножи. Общий вес доспехов не превышал трех-пяти килограмм, при этом защищал от большинства видов кремниевого оружия и не сковывал движения

После того, как апачи вышли на игру обряженные в кожаные жилеты, наши продули с позорным счетом. Причина была больше психологическая — похожие на роботов апачи, не в пример голым нашим, смотрелись угрожающе. Но стоит признать, что сыграл и тот факт, что удары и толчки в живот не вызывали у апачей перехватывания дыхания. Мое племя тут же попросило такую же амуницию. Пришлось меняться, вооружив апачей пятью бронзовыми боевыми топорами по курсу 1:1 к кожаным латам и защите рук/ног.

Для себя и Тыкто я сделал усиленные латы, с легкой медной пластиной на груди. После того, как Бык, теста ради, проткнул кинжалом кожаный доспех насквозь (хорошо, что без человека внутри) я решил добавить брони топ-менеджменту.

По мере подготовки к походу мы организовали временное безвозмездное военное производство. Апачи делали доспехи и легкие круглые щиты, мы — копья и стрелы с бронзовыми наконечниками. Курса обмена не было, оба вождя понимали, что это нужно для общего дела, и нужно было снабдить продукцией всех.

Следующие два месяца были посвящены постоянным тренировкам — бойцы занимались системным развитием навыков рукопашного боя с легкими деревянными топорами, обмотанными шкурой для смягчения ударов, а стрелки — оттачивали умение стрелять из лука. Бойцы учились использовать щит, отбивая летящее тупое копье или удар топора и перенимали боевые приемы у тех, кто интуитивно выполнял их хорошо.

Чук и Гек не зря были сыновьями вождя и, видимо, получили сильнейшие гены. Они не только стали главными тренерами по рукопашке, отлично справлявшимися с топором и щитом, но и во время нашего гандбола давали четкие указания своим игрокам, чтобы те пасовали мяч друг другу. Сразу же подобная тактика привела к тому, что точные передачи апачей сильно перевешивали грубую силу наших бойцов. Правила форы, конечно, не давали апачам постоянно забирать кубок, но я понимал, что стабильные шесть мячей форы лежащие на полке — это все же через чур, и принялся за тренировки своей дрим-тим.

После нескольких мастерклассов положение поправилось. Мои ребята уже не были столь прямолинейны, и использование простейших передач с фланга на фланг позволило выиграть подряд несколько матчей. Затем наступил черед обманных движений: туземец делал вид, что кидает мяч на противоположный фланг, и стремглав мчался с ним вперед. Соперники сначала велись на такую простую разводку и дружно поворачивали головы в другую сторону, позволяя провести атаку. Преимущество апачей снизилось почти полностью.

Благодаря запасам еды и наличию фермы я снизил охоту до минимума, и пять дней из семи мы отдавали тренировкам. Игры в гандбол были раз в три дня, затем несколько часов борьбы для бойцов и стрельбы по мишеням у лучников. Было видно, как с каждой неделей росла ловкость и боевое умение племени. Я чувствовал себя по меньшей мере Спартаком.

Два раза в неделю лучники выходили в поле, для тренировки стрельбы по движущимся мишеням, но найти бегающее животное было сложно, еще сложнее было попасть в него, поэтому если первые пол-дня охотники искали зверя, то оставшееся время все собирали свои стрелы, споря чья где. Нужна была искусственная мишень и здесь впервые пригодилось колесо. До сего момента я не видел нужды в тачках или телегах, так как гористая местность и отсутствие дорог скорее затрудняет передвижение таких средств. Простые носилки были много эффективнее. Сейчас же я сделал платформу с деревянными колесиками, поставил на нее доску с нарисованным силуэтом человека и привязал к тележке веревки с двух концов.

Чтобы исключить случайное попадание в того, что таскал мишень туда-сюда, пришлось перекинуть веревки через блок и вывести управление вперед, на уровень стреляющего. В итоге у нас получилась своеобразная игра: один туземец сидел и держал в руках две веревки, которыми мог двигать мишень влево-вправо на расстояние примерно 20 метров. Стреляющий с 50 метров должен был ее поразить. Задача первого была «бегать» так, чтобы стрел попало как можно меньше. Если из-за резкого обращения с веревками мишень падала, стреляющий получал очко.

Как и следовало ожидать, сначала процент попадания был крайне низкий, практический нулевой, но очень скоро туземцы освоили стрельбу «на ход», и ловили момент, когда нужно выстрелить, а когда подождать. Лучшим из стрелков удавалось попадать 7-8 раз из 10 в доску, независимо о того, насколько хитрый игрок управлял мишенью. Постепенно я отодвигал мишень, усложняя упражнение. Мастерство росло.

Приближался Новый Год, когда я решил, что мы уже готовы для похода на запад. Я сделал три отряда, считая что подобная структура для похода оптимальная.

Фланговые отряды были сформированы из лучников, примерно по десять человек в каждом, плюс по пять бойцов с топорами и копьями. Командирами этих отрядов были Чук и Гек. Фланги должны были держаться в стороне, по возможности не высовываться до условного крика тревоги.

Основная роль отводилась отряду, который возглавлял Тыкто. В нем было около двадцати воинов и пять лучников. Резерв составляли еще десяток молодых бойцов 15-18 лет. Все солдаты были облачены в кожаные латы, и имели топоры или копья с бронзовыми наконечниками. Также у бойцов на поясе были камнеметалки — по прошлому опыту я понимал, что до прямого столкновения ими можно успеть вырубить одного-двух противников на каждую мою боевую единицу. Таким образом, я прикинул, что если армия против нас будет менее 50 человек, то потенциальный бой может пройти вообще без потерь — всех должны будут перебить лучники и камнеметалки еще на подходе. В случае сотни противников пришлось бы участвовать в рукопашном бое, который мог повлечь за собой жертвы с нашей стороны, но все равно защита и умение драться оставляли хорошие шансы на победу. Более пессимистичные сценарии я предпочитал не рассматривать, предполагая что все пройдет по накатанной схеме: приход кавы, появление огня, преклонение и дружба.

В Новогоднюю ночь я поднял чашку молока и чокнулся с невидимым собутыльником.

— За удачу.

Надо признать, фортуна меня все-таки балует.

На следующий день мы вышли из лагеря задолго до рассвета. Забрав практически всех мужчин, я оставил только кузнецов и столяров — было бы жалко потерять их опыт из-за какой-нибудь нелепой смерти. Войско в утреннем сумраке выглядело грозно. Почти семьдесят человек в кожаной амуниции с рюкзаками и увешанные оружием. Я был в пуховике сшитом апачами, и надетым поверх моего бронежилета. Отряды Чука и Гека сразу заняли фланговые позиции и шли чуть спереди. Молодняк за нами нес несколько факелов, обмазанных веревками и смолой (их я планировал использовать для будущего шоу), а также носилки и несколько горшков с углями. Я старался поменьше использовать зажигалку Седого. Когда-то там должен выветриться бензин, и тогда Кава резко потеряет силу.

Ыката дал нам направление движения, но с таким азимутом можно было промахнуться километров на десять. Поэтому каждые полчаса вперед по диагонали выбегало два разведчика, которые должны были заметить признаки человека до того, как заметят нас.

В районе полудня мы сделали привал и перекусили. Было пройдено около тридцати километров, и пока никаких следов другого племени обнаружено не было. Нужно было двигаться дальше.

Зимой быстро смеркалось, и я уже был готов искать место для ночлега, когда разведчик возбужденно сказал, что большое племя находится сразу за холмом.

Откладывать было нельзя, темнота в этом случае играла нам на руку. Чук и Гек отправились чуть вперед, занимая фланговые позиции, а я разжег факелы, сел на носилки и четыре воина, взяв их на плечи, а факелы в руки, понесли меня вперед как персидского падишаха. По краям шли колонны бойцов и вся процессия, освещенная пламенем факелов смотрелась довольно величественно.

У меня была заготовлена сухая трава, которую я планировал воспламенить в руках, так что Кава должен был появиться во всей красе. Несмотря на отработанный сценарий и то, что подготовка проделала огромная, сердце бешено колотилось в ожидании неизвестного.

Мы пересекли вершину холма и в темноте едва разглядели несколько пещер, расположенных друг за другом. Людей не было видно, и мы продолжали спускаться. Через минуту, в темноте я увидел то, что заставило меня мгновенно покрыться потом. На стенах пещеры мелькнули отблески очага. У этого племени уже был огонь.