Копипаст | Философия алгоритмической системы

Посмотрите на рейтинг доходности российских ПИФов лет за пять и сосчитайте по пальцам одной руки количество фондов, обогнавших по доходности индекс РТС или ММВБ за тот же срок. Не верите российской статистике? Откройте американскую. Там многократно считано-пересчитано и ни у кого не вызывает сомнений, что обыграть индекс в долгосрочной перспективе способны только 20% профессиональных участников рынка. Профессиональных, заметьте! Таких, которые используют возможности, которых, естественно, нет у обычных домохозяек. И еще один факт. Только 20% из тех, кто сумел в этом году обыграть индекс, повторят свое достижение в следующем.
 

Итого выходит, что только около 4% профессионалов могут стабильно обыгрывать рынок. Тогда зачем нам, спрашивается, системная торговля? Давайте просто купим индексный ПИФ и подождем. Через пять лет почти наверняка обыграем 80% профессионалов. Это экспериментально доказанный факт. И все же системная торговля и алгоритмы активно развиваются. В чем тут дело?

ОТКРЫТИЕ ПУАНКАРЕ
Иногда адепты системной торговли начинают говорить красивые и непонятные обывателю слова о современных методах прогнозирования, которые, дескать, недоступны непосвященным. Но они в лучшем случае честно заблуждающиеся специалисты, которые сильны в узкой научной области, но свои знания и методы довольно бездумно переносят на фондовый рынок. Люди падки на все мудреное и непонятное, как сороки на блестящее. А ведь качественные прогнозы даже в естественных науках явление не столь частое. Однажды Анри Пуанкаре задумал писать сочинение о стабильности и прогнозируемости солнечной системы. Однако, проделав все вычисления, он пришел ровно к противоположному выводу, который известен как задача трех тел. Выяснилось, что пока в системе есть только два взаимодействующих тела, например Солнце и Земля, то прогнозировать их движение можно на любой большой промежуток времени. Но, как только мы добавляем в эту систему маленькое третье тело, например небольшой астероид, случайно вклинившийся в орбиты небесных гигантов, то в прогнозе появляется ошибка. И чем больше срок прогноза, тем выше ошибка. Поэтому мы не сможем сказать, где будут находиться эти три тела пусть даже через небольшое по астрономическим меркам время. А если тел в системе больше, то задача становится в миллион раз более сложной.
Однако, если задача простая, часто ли нам удается решить ее в человеческой деятельности, ну, например, предсказать исход боксерского поединка? Нет. А фондовый рынок — это вообще «задача многих тел». Тысячи инвесторов — крупных, как звезды, и мелких, как астероиды, — ежедневно взаимодействуют друг с другом, делая задачу прогноза цены бесконечно сложной.
Конечно, умные люди, перелопатив все самые современные методы прогнозирования хаотических данных, к которым с точки зрения науки относятся цены акций, скажут, что кое-что на бирже предсказывать все-таки можно. Но на практике оказывается, что этого недостаточно для того, чтобы систематически обыгрывать фондовый индекс.
Этот факт давно не является секретом и содержится в одном из определений эффективного рынка: «Если рынок эффективен, то не существует активной стратегии, способной систематически приносить безрисковую доходность».
Стоп! Ключевые слова в этом классическом определении и многократно подтвержденном на экспериментальных данных результате — «безрисковая доходность». И допустим, что ее получить невозможно, но что не запрещено, то разрешено. Следовательно, а рисковую-то возможно?
ОТ МАРКОВИЦА К ГИДРОМЕТЦЕНТРУ
В середине ХХ века в работах Гарри Марковица и Уильяма Шарпа (нобелевские лауреаты по экономике) было показано, что доходность инвестиций в акции прямо связана с риском. В простейшем варианте доходность = альфа² + бета³ х риск. Вот так, казалось бы, просто. Доходность и риск инвестиций тесно связаны, как две стороны одной монеты. Если есть одно, значит, обязательно есть и другое.
К сожалению, эта связь воспринимается большинством наших современников, даже имеющих прямое отношение к фондовому рынку, как банальность, очевидная на уровне житейского здравого смысла в высказываниях вроде «кто не рискует, тот не пьет шампанского». Между тем такая связь вовсе не тривиальна и из житейского опыта не следует. На самом деле, ведь если бы нашему здравому смыслу это было очевидно, то мы бы с радостью тратили как можно больше времени на скачки и другие тотализаторы. Ведь там, очевидно, высокие риски, значит, и доходы, очевидно, должны быть высокими! Ан нет! Здравый смысл в данном случае шепчет, что, где высокие риски, там и потери высокие. А редкие выигрыши, скорее всего, перекроются частыми проигрышами…
Согласно Марковицу и Шарпу, на фондовом рынке, оказывается, все по-другому. Тот, кто рискует большим, чаще и больше выигрывает! На первый взгляд это совсем не очевидно. Об этом нужно сначала догадаться, а потом еще и доказать. Собственно, Марковиц это первым и сделал. Но около 20 лет в такую возможность верили не все.
Только когда эксперименты с измерением риска и доходности инвестирования в акции это подтвердили, финансисты начали применять концепцию на практике, а обыватели стали воспринимать связь риска и доходности как что-то само собой разумеющееся. Но не все так просто, и современные финансовые теоретики до сих пор продолжают размышлять о важных деталях этого свойства рынка.
Попробуем с нескольких сторон посмотреть на покупку индекса и на простейшую активную стратегию «покупай, когда цены растут, и продавай, когда цены падают». Сначала с точки зрения классиков психологии рынка. Жадность и страх, движущие биржей, — это, конечно, гипербола, но действительно причиной человеческих действий вообще и на рынке в частности являются внутренние психологические силы, побуждающие к совершению тех или иных сделок.
К примеру, когда мы покупаем, мы надеемся заработать. И нами движет желание получить прибыль. Когда мы продаем, мы надеемся не потерять. Нами движет чувство опасности. Это два совершенно разных мотива, которые некоторые исследователи даже связывают с гормональным балансом. Дескать, в моменты покупок нами правят эндорфины — гормоны радости, вызывающие эйфорию, снижающие болевую чувствительность и чутье на опасность. А в моменты продаж, наоборот, энкефалины — гормоны раздражения, вызывающие обострение реакций, повышающие болевую чувствительность и чутье на опасность.
Посмотрим теперь на это со стороны доходности и риска. Когда мы входим в сделку, то оптимистично настроены, концентрируемся на возможностях и цифрах дохода, легко принимаем на себя риски. Когда мы выходим из сделки, то настроены пессимистично, концентрируемся на опасности и избегаем риска. Отсюда вытекает и становится понятной разница между активной стратегией и покупкой индекса. Любая активная стратегия — это попытка управлять риском самому, отказываться от него тогда, когда опасность представляется нам высокой. Это попытка управлять бетой в формуле связи доходности и риска. Покупка индекса — это пассивное принятие на себя рисков в надежде на то, что индекс отплатит соответствующей доходностью.
Из сказанного можно сделать несколько выводов. Во-первых, бессмысленно сравнивать результаты с индексом только по доходности. Это все равно что сравнивать две монеты, глядя только на изображение решки. Ну, допустим, на первой цифра 1, а на второй — 10. Значит, вторая монета лучше? А если у первой герб Евросоюза, а на второй — Монголии? Так и с результатами работы на рынке. По одной доходности судить о них невозможно, обязательно нужно знать риск. А рейтинги ПИФов по доходности в этом смысле просто нумизматическая коллекция монет разных номиналов и стран.
Во-вторых, если активные стратегии направлены на минимизацию риска, то, скорее всего, мы и должны регулярно наблюдать отставание их доходности от доходности рынка. Ведь суммарный риск снижается, значит, и доходность должна быть меньше. И это не означает, что стратегия плохая. Она другая, менее рискованная. А у более доходной стратегии риск, скорее всего, систематически выше риска индекса. И в данном случае выбор стратегии или ПИФа — выбор индивидуально предпочитаемой пары риск / доходность.
И, наконец, третье. Хорошие активные стратегии можно создавать, концентрируясь именно на контроле риска, а не прогнозе цены или доходности. Возможно, что это даже более простая задача. Ведь с прогнозом цен примерно как с прогнозом погоды или «задачей многих тел». Уравнения Гидрометцентра имеют неприятную особенность быстро терять точность прогноза с увеличением времени. Но на практике для успешного принятия решения прогноз может быть вообще не нужен. Нужно иметь инструмент управления риском, например зонтик, и правильно применять его в зависимости от текущей ситуации. Например, открывать его, когда пошел дождь. Тогда становится гораздо менее важным, куда конкретно пойдет рынок: управляй риском, а доходность приложится. И это может дать алгоритмический трейдинг.
Автор: Николай Старченко, вице-президент ЗАО «Финансовая компания «Интраст»
Опубликовано: журнал D’ №12(86)/28 июня 2010 года