Новости рынков | Юнипро - «Мы поставили электроэнергию на 100 рублей, а нам платят 70» - из интервью гендиректора М. Широкова

Гендиректор «Юнипро» Максим Широков объясняет, почему не хватает денег энергетикам, размышляет, какой должна быть модернизация в отрасли, и рассказывает о тяжбе с антимонопольной службой.

– Можете восстановить хронологию событий, вызвавших разбирательство в ФАС, – с того момента, как запускался третий энергоблок Березовской ГРЭС, и до того, как была получена последняя оплата по нему?
Сейчас причины аварии расследует комиссия с участием Енисейского управления Ростехнадзора, МЧС России по Красноярскому краю, Минэнерго и нашей компании, мы ожидаем финальное заключение в феврале-марте.

– Вы будете обжаловать решение ФАС?
Вне всякого сомнения. Мы дождемся полного текста решения и, как только его получим, обжалуем. Совершенно точно, что это решение будет обжаловать «Системный оператор», позиция которого абсолютно профессиональна. С этим абсурдом надо бороться.

– Когда компания должна вернуть полученный от потребителей 1 млрд руб.?
До получения официального документа полной ясности нет. В резолютивной части прямо не сказано, что мы должны вернуть эти деньги. Скорее всего будет заведено какое-то административное дело. Конечно, мы будем разбираться в суде. Происходит правовой беспредел. По-другому сказать нельзя.

– Производители энергии рассчитывают на запуск программы модернизации. Вы тоже не раз говорили о желании в ней участвовать. Какой механизм вы считаете оптимальным – новый ДПМ или повышение цены конкурентного отбора мощности?
Наверное, новым ДПМ называть будет некорректно. Сейчас ведется доработка механизмов модернизации. Почему она нужна? С одной стороны, в стране давно есть профицит мощностей. Много хороших проектов реализовано в рамках ДПМ. Но с другой – традиционное оборудование ветшает. На сегодняшний день около 60% установок тепловых электростанций работает далеко за пределами паркового ресурса, а это означает, что через 5–6 лет могут возникнуть катастрофические последствия для энергосистемы страны. Мы всегда озвучивали эту позицию, но пять лет назад нас мало кто слышал, потому что все были заняты ДПМ. Но сейчас это реализуется, программа модернизации разрабатывается.

– Энергетики очень часто говорят, что им не хватает денег. Почему?
Потому что у нас идет кросс-субсидирование, у нас Северный Кавказ не платит. Таким образом, на нас перекладывается какая-то доля проблем, которая накопилась в экономике страны. Тарифных денег не хватает, чтобы окупить инвестиции.
Но вообще это неправильная постановка вопроса. Смотря на что не хватает.
Мы же занимаемся ремонтами – на это хватает, а на серьезную модернизацию – уже нет. Существует некая иллюзия, что перемаркировка оборудования – это тоже модернизация. Мы в прошлом году перемаркировали шесть энергоблоков на Сургутской ГРЭС, добавили по 10 МВт, доказали «Системному оператору», что способны нести такую нагрузку. Но это тот резерв, который изначально был заложен в оборудование. Серьезная же модернизация без серьезной поддержки невозможна. Это все прекрасно понимают.

– Какую структуру и размер тарифа вы считаете оптимальными?
В идеале – чтобы этот тариф окупал инвестиции, чтобы не нужно было ходить [в правительство] за какими-то программами. Но, к сожалению, в жизни все немного сложнее. Вот в этом году мы снова не получим платеж от Северного Кавказа. Несколько сотен миллионов рублей. Он просто не придет.

– Что можно с этим сделать?
Когда тебе не платят? Из какого-то другого места взять? Но это же рынок. Мы поставили электроэнергию на 100 руб., а нам платят 70 руб. Всё. Мы как отдельная компания не можем решить этот вопрос. Это вопрос государственного управления. Регулярно проходят совещания у премьер-министра, но результата пока нет. Я надеюсь, что когда-нибудь это решится.

– Что еще?
Мы закончили программу ДПМ. Все, новых мощностей больше не будет. А оборудование как ветшало, так и продолжает ветшать. Не надо быть энергетиком, чтобы понимать, что то оборудование, которое постоянно латают, рано или поздно выйдет из строя.

– То есть вы, как один из крупнейших иностранных инвесторов в экономику России, довольны прошедшим 10-летним инвестиционным циклом?
Мы, без сомнений, довольны. В данном случае Россия продемонстрировала похвальную последовательность в отношении с инвесторами, и не хотелось бы, чтобы она нарушалась, как это сейчас происходит в нашем случае с ФАС. В реальный сектор экономики большие инвестиции идут крайне неохотно. И добивать сейчас одного из них – компанию, которая и в советский период была рядом и покупала газ у СССР (речь идет о немецкой E.On, см. справку. – «Ведомости»), когда страна была зажата санкциями. Это за гранью.

– По результатам 2017 г. видно, что выработка энергии электростанциями некоторых компаний значительно снизилась. В том числе у «Юнипро» снижение составило 11%. В энергосистеме большой профицит мощности. Загрузка станций невысокая, даже эффективные блоки ДПМ работают меньше чем в половину мощности. Пока за счет растущих платежей с энергорынка снижение выработки компаниям удается компенсировать. Вы видите проблемы в будущем?
Конечно, чтобы обеспечить более равномерную загрузку эффективного оборудования, неэффективные старые мощности нужно выводить более высокими темпами. Кроме того, все равно в планах руководства страны заложен определенный рост потребления; мы слышим заявления, что самая острая фаза кризиса уже позади, и надеемся, что загрузка мощностей увеличится.

Ведомости