На этот раз Баффетт продает бежевый Cadillac DTS 2006 года – просторный, комфортабельный авто с передним приводом, двигателем V8, мощностью 275 л.с. Деньги от продажи машины Баффетт пожертвует филиалу нефинансовой организации Girls Incorporated в Оклахоме.
Первая жена известного инвестора, которая умерла в 2004, была одной из основательниц этой школы развития для девочек. Аукцион проводится на портале proxibid с 11 по 18 февраляВ интервью CNNMoney Баффетт прокомментировал продажу: Автомобиль в отличном состоянии. Если бы я был обычным продавцом машин, мне бы не составило труда ее продать. Пробег Cadillac DTS всего 20000 миль, внутри кожаные сидения с подогревом и климат контроль. Также он оснащен датчиками парковки и спутниковым радио. Баффетт говорит, что, как обычно, попросил свою дочь Сьюзан купить автомобиль, и опции выбирала именно она. Он же, в свою очередь, отказался бы от них. По словам Баффетта, с этим автомобилем у него нет каких-либо особых воспоминаний, да и вообще хранить истории связанные с авто, по мнению инвестора, свойственно подросткам 16-17 лет. Ни одной крупной сделки также не прошло в старом Кадиллаке Баффетта за исключением покупки у General Motors нового Cadillac XTS, на котором он передвигается сегодня. Баффетт часто проводит аукционы, выручка с которых направляется на благотворительность. Так в прошлом году ланч с инвестором был продан за 2.2 млн. долларов. Средства ушли в фонд по борьбе с бедностью Glide Foundation.
Если кому-то показалось, что мир оправился от финансового кризиса 2007 года, результаты недавнего исследования его удивят. Прошло более семи лет, а уровень глобального долга не то что не упал — напротив, подскочил почти на $60 трлн. И существуют опасения, что это не предел. Предсказывают, что в ближайшие пять лет долг продолжит расти.
Эксперты говорят, что последствия этого процесса сильнее всего скажутся на таких экономически развитых странах, как Япония, США и некоторых европейских государствах, которые и так погрязли в долгах.
Для спасения евро нужен политический союз или прочное партнерство. На днях Марк Карни отправился в Дублин, чтобы преподать Еврозоне урок. Лидеры европейского валютного союза, предположил председатель Банка Англии, должны учиться на примере воодушевляющих показателей Великобритании, если они хотят «избежать еще одного потерянного десятилетия». Г-н Карни прав, обращая внимание на институциональные отличия европейского монетарного союза. Но он ошибается на счет того, что нужно с ними делать. Его основная идея заключалась в том, что страны Еврозоны должны совместно брать на себя риски. Единая валюта не должна принимать на себя весь удар; напротив, последствия были бы не такими значительными и рассредоточились бы по всем странам. Этого, по его мнению, можно добиться за счет «трансфертного союза», в котором государственные расходы частично финансируются из надгосударственного бюджета. Или же центральный фонд мог бы обеспечивать страхование от безработицы; страны, испытывающие трудности, получали бы больше суммы своего взноса.
В сердце долгового конфликта межу Грецией и ее европейскими партнерами — понятия морали в отношении долга и экономики; эти проблемы провоцируют самые горячие дискуссии уже не одну тысячу лет. Идея начисления процентов на долги появилась еще в 1800-х годах до нашей эры, в эпоху вавилонского царя Хаммурапи. Его кодекс устанавливал максимальный процент по зерновым займам на уровне 33.3%, по долгам в серебре можно было требовать сверху еще 20%. Очень большое внимание уделялось «справедливости». Так, те, кто одалживал на время крупный рогатый скот своим соседям имел право претендовать на часть или всех телят, родившихся в «кредитный период». Шумеры для обозначения процентов использовали слово mas, которое переводится как «телята». Между тем, Аристотель утверждал, что инертный актив, который не приносит плодов — например — серебро, не должен облагаться процентами.
Понятие ростовщичество (взимание чрезмерно высоких процентов) ввела католическая церковь, хотя притча о талантах намекает на то, что деньги должны работать. см. Евангелие от Матвея 25:27. Затем появилась концепция эффективных и неэффективных займов: одолжи деньги соседу на лечение, и не жди от него никаких процентов; но коль скоро он получил деньги в долг, чтобы начать свое дело, то с него причитается. В целом, кредитор считался главным аморалом в этой сделке, а должник вызывал сочувствие, будучи страдальцем, который не мог расплатиться с жадным ростовщиком. Но вот проблема. Кредиторы рисковали, они могли не получить назад свои деньги, поэтому должен были требовать более высокий процент, чтобы компенсировать потенциальные убытки, но ограничения по ставкам не давали им развернуться.