В среду валютный рынок, наконец немного начал сходиться (хотя скорее это уже вчера вечером нарисовалось), официальные курсы Банк России:
🟢CNYRUB – 12.0672 (+0.4%)
🟢USDRUB – 90.5 (-2.9%)
🟢EURRUB – 100.3 (-0.2%)
Кросс-курс USDCNY по этим данным снизился до 7.46 юаня за доллар, что на 4.4% выше курса оффшорного юаня.
Расхождение все еще высокое, но основное сближение идет со стороны доллара. В общем-то так и должно быть в теории, но у многих были сомнения. Рынок юаня по объемам больше и ликвиднее, рынок доллара менее ликвиден и более сегментирован, что определяет его большую волатильность, когда межрыночные связи ограничены. Евро … там с оборотами и ликвидностью так печально, что кросс-курс EURUSD уехал сразу на 1.11, хотя и на FX подрос до 1.1.Инфляция… Недельная инфляция 0.05% н/н, 5.11% с начала года и 9.07% г/г – скорее негативный намек, учитывая обычную дефляционность августа, но посмотрим дальше.
Сегодня Банк России опубликовал официальные курсы валют
🟢CNYRUB – 11.8576
🟢USDRUB – 89.9475
🟢EURRUB – 96.6852
Официальный курс доллара с четверга вырос на 3.9%, евро – на 2.7%, а вот курс юаня практически не изменился. И это при том, что на внешнем рынке ни курс юаня к доллару, ни курс евро к доллару существенно не менялись.
В итоге кросс-курс USDCNY по официальным данным ЦБ взлетел до 7.59 юаня за доллар при внешнем курсе 7.18 юаня за доллар (отклонение 5.7%). Это ставит вполне логичный вопрос: а какой курс более правильный? Доллар по ~90, или биржевой юань на Мосбирже по 11.9?
Ответ, возможно, не всем понравится, но предположу, что «неправильны» оба курса. До недавнего времени на российском рынке традиционно был избыток предложения юаня, что приводило к небольшому занижению кросса USDCNY на внутреннем рынке. Предложение обеспечивают продажи экспортеров и Банка России в рамках зеркалирования операций ФНБ. Но юаня было слишком много относительно спроса на него, как инструмент сбережений, что создавало арбитраж, который закрывался на оффшорном рынке (в основном иностранными банками).
После ухода доллара и евро с Мосбиржи много споров о том какой курс правильный, какой нет, смысла в этом не так много, учитывая, что сейчас очередной переходный период, когда финсистема адаптируется к новым условиям.
Официальный курс USD/RUB Банка России определяется по операциям на внебиржевом рынке, который сейчас в стадии переформатирования и представляет собой лоскутное одеяло из операций банков с валютой. Раньше внебиржевой рынок закрывался все-равно на биржевой курс. Сейчас рынок переезжает… официальный курс USD/RUB более-менее адекватен ситуации, в той мере как это возможно, по этому же курсу можно купить валюту в банках (Банк России считает средневзвешенный по объемам курс).
Российский рынок имеет большой положительный поток юаней на рынок (в последнее время статистика по юаню частично закрыта, поэтому цифры приблизительные):
🔸Внешняя торговля: ~¥30 млрд в месяц;
🔸Банк России: ~ ¥10 млрд в месяц;
Но в российской финсистеме «сберегательный» спрос есть в лучшем случае на половину этих юаней: население дрейфует в юань медленно, а компании продают значительную часть валюты — сильно не накопишь.
Относительно обязательной продажи валютной выручки страсти кипят и будут кипеть, но думается сам вопрос здесь лежит скорее в прагматичной плоскости. Российский валютный рынок в меру множественных и разносторонних ограничений в общем-то трудно сейчас назвать эффективно функционирующим. Валютный рынок – это не только: купил валюту – продал валюту. Это в т.ч. расчеты и платежи, депозиты/кредиты в валюте, деривативы и инструменты привлечения/размещения ликвидности и многое другое, что определяет ликвидность/волатильность, глубину рынка. И в этом контекстевалютный рынок функционирует неполноценно и прилично «переломан», а потому ему в какой-то мере нужны «гипс», «костыли» и прочего рода приспособления, чтобы если не бегать, то двигаться.
Собственно, решения по обязательной продаже – это быстро сделанный гипс/костыль (один из), который имеет как свои позитивные стороны (емкость, ликвидность рынка выросли, волатильность снизилась), и свои негативные (расчеты стали сложнее, транзакционные издержки подросли, валютные активы внутри системы не задерживаются, а то и сокращаются… административных барьеров больше — больше издержки, перекосы администрирования и рыночного стимула и т.п.).
Ожидаемый объем дополнительных нефтегазовых доходов федерального бюджета прогнозируется в январе 2024 года в размере 130,8 млрд руб.
Отклонение фактически полученных нефтегазовых доходов от ожидаемого месячного объема нефтегазовых доходов по итогам декабря 2023 года составило -199,9 млрд руб. Данная величина обусловлена корректировкой налогового законодательства в части акциза на нефтяное сырье, направленного на переработку, подачей соответствующих уточненных налоговых деклараций, а также отклонением показателей физических объемов от прогнозируемых значений.