экономика

Темпы роста розничной торговли умеренно снизились. Согласно данным Росстата, в марте рост оборота розничной торговли замедлился до 1,6% (здесь и далее – год к году) с 2% в феврале. Этот результат оказался немного лучше ожиданий участников рынка (консенсус-прогноз Интерфакса предполагал рост в размере 1,5%) и выше нашей оценки (0,9%). В номинальном выражении в марте оборот в рознице составил 2,67 трлн руб.

Реальные располагаемые доходы населения сократились. Как мы уже писали, в марте темпы роста промышленного производства уменьшились до 1,2% с 4,1% месяцем ранее в результате торможения в обрабатывающем секторе и в секторе обеспечения электроэнергией, газом и паром. Грузооборот транспорта в марте прибавил 1,9% после роста на такую же величину в феврале. При этом перевозки по железной дороге увеличились на 3%, а объемы трубопроводного транспорта – только на 0,6%. Объем строительных работ стал больше на 0,2% после роста на 0,3% в феврале, но объемы ввода жилья увеличились в марте на 0,6% по сравнению с падением на 2,2% в предыдущем месяце. Платные услуги населению сократились на 0,3% после февральского роста на 2,3%. Производство сельскохозяйственной продукции в марте выросло на 1,5% после плюс 1% месяцем ранее.

Рост цен производителей заметно ускорился... Вчера Росстат сообщил, что в марте индекс цен производителей промышленных товаров вырос на 0,9% месяц к месяцу после роста на 0,1% в феврале. Этот результат оказался несколько выше ожиданий участников рынка (консенсус-прогноз, подготовленный Интерфаксом, предполагал, что цены повысятся на 0,8% за месяц) и ниже нашей оценки (плюс 1,5%). В годовом выражении рост цен производителей ускорился до 10,9% с 9% год к году в феврале.

… благодаря скачку цен в добывающей промышленности. В секторе добычи полезных ископаемых цены на сырую нефть увеличились в феврале на 5,5% месяц к месяцу, а цены на продукцию добычи и обогащения железных руд – на 8,2%. В целом в добывающем секторе имело место повышение цен производителей на 4% за месяц по сравнению с ростом на 1,5% в феврале. В обрабатывающей промышленности в марте цены опустились на 0,4% месяц к месяцу после снижения на 0,6% месяцем ранее. Отмечалось падение цен на производство кокса и нефтепродуктов, химических веществ, а также пищевых продуктов.

Причины

Как и любой циклический кризис, Великая Депрессия стала следствием предшествующей кредитной экспансии. Если вкратце, искусственное увеличение денежного предложения создаёт иллюзию большей доступности ресурсов, чем она есть в реальности. Это приводит к сверхпотреблению и ошибочным инвестициям, которые выявляются лишь после окончания кредитной экспансии (это и называют депрессией). Как писал Людвиг Фон Мизес в книге «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории»: «В период бума дефицитные факторы производства безрассудно разбазариваются в ошибочных инвестициях, а имеющиеся запасы сокращаются в результате чрезмерного потребления. Мнимое благо оплачивается обнищанием.».

Циклические кризисы случались и ранее, до создания ФРС. Тогда кредитная экспансия создавалась фидуциарным кредитом. «Когда банкиры, чьи расписки на депозиты до востребования воспринимались публикой в качестве заместителя денег, начали ссужать часть размещенных у них средств, они не думали ни о чем другом, кроме своего дела. Они считали, что не будет большого вреда от того, что они не будут держать полный эквивалент выданных расписок в виде резервов наличности в своих сейфах. Они были уверены, что всегда будут в состоянии выполнить свои обязательства и без задержки выкупить все выданные расписки, даже если они ссудят часть депозитов под проценты. Банкноты становятся инструментами, не имеющими покрытия, в условиях действия свободной рыночной экономики. Прародителем кредитной экспансии был банкир, а не власть.» (Людвиг Фон Мизес «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории»). Однако, тогда конкуренция между банками ограничивала масштабы кредитной экспансии, ведь клиенты других банков, с которыми расплачивались банкнотами, могли потребовать наличные (золото), нехватка которого привела бы к банкротству. С созданием ФРС какие-либо сдерживающие факторы исчезли.

Благодаря хорошей торговой конъюнктуре 2018 год для российской экономики с точки зрения темпов роста ВВП сложился удачно. Введение новых санкций в отношении России несколько ухудшило экономическую картину. Темп роста мировой экономики в 2018 году на уровне 3,7% сформировал хороший спрос на российские товары и услуги. Соглашения в рамках ОПЕК+ о снижении нефтедобычи привели к росту среднегодовой цены на нефть Urals до 71 долл./барр.  в 2018 году. Действие бюджетного правила ограничило влияние роста нефтяных цен на экономический рост и  предусматривает консервативную динамику расходов бюджета в 2019 году. Невысокая инвестиционная активность обусловлена повышением рисков введения США новых санкций в отношении России в 2019 году.

В этих условиях рост ВВП по итогам 2018 года составил 2%. Рост экономики сопровождается опережающим ростом реальных зарплат на 6,8%, сказалось общее повышение экономической активности при низком уровне безработицы. При этом спрос населения и инвестиционная активность предприятий ухудшились в 2018 году. Рост конечного потребления населения замедлился  до 2,6%. Инвестиции в основной капитал сократились до 2,0%. Рост курса доллара до 63 рублей в 2018 году был обусловлен динамикой самого доллара к другим валютам  и способствовал повышению годовой инфляции. Повышение ставки НДС в 2019 году с 18% до 20% и ослабление рубля сформировали более высокие инфляционные ожидания в 2019 году. Действие бюджетного правила в 2018 году на фоне сильного роста цен на нефть привело к тому, что федеральный бюджет по итогам 2018 года стал профицитным. При этом бюджетное правило ограничивает влияние роста нефтяных цен на динамику ВВП и курс рубля.

Промышленное производство резко замедлилось. Согласно данным Росстата, в марте 2019 г. промышленное производство увеличилось на 1,2% год к году после роста на 4,1% в феврале. Этот результат оказался значительно хуже ожиданий рынка (консенсус-прогноз Интерфакса предусматривал плюс 2,3% год к году) и ниже нашей оценки (плюс 1,5%). Таким образом, по итогам 1 кв. 2019 г. рост в промышленности составил 2,1% год к году. С учетом корректировки на сезонный и календарный факторы в марте промпроизводство снизилось на 0,6% месяц к месяцу.

Добывающий сектор оказался главным локомотивом роста. В марте производство в секторе добычи полезных ископаемых увеличилось на 4,3% относительно уровня годичной давности после роста на 5,1% месяцем ранее. При этом добыча нефти прибавила 3,3% год к году, добыча природного газа – 3,8%, а добыча угля сократилась на 0,7%. В обрабатывающей промышленности в марте производство увеличилось на 0,3% относительно того же месяца прошлого года после плюс 4,6% в феврале.

Страх осязаем. Руководители центральных банков и определяющие денежно-кредитную политику стратеги, собравшиеся в узком кругу на “евродавосе” на озере Комо, потрясены обвалом доходностей облигаций и рецессионными сигналами, которые раздаются по всему миру.

Монетарные боеприпасы заканчиваются или полностью истощились в экономической вселенной стран G10. Федеральный Резерв США лишен ключевых инструментов, необходимых для борьбы с финансовым кризисом. Возможно, он не сможет спасти международную систему, как он это сделал в 2008 году.

Еврозона скатывается в “японское” дефляционное болото, но в условиях отсутствия японской политической сплоченности и без фискального механизма, который мог бы быть задействован в кризис.

Извечные сторонники европейского валютного союза беспокоятся – за закрытыми дверями великолепной Виллы д’Эсте – что евро, каким мы его знаем, может не пережить следующую большую рецессию. Их тревоги заключаются в том, что фискальный стимул Дональда Трампа потеряет силу еще до того, как Китай стабилизирует свою экономику, в результате чего еврозона окажется открытой для удара.

Доля нефтегазовых доходов бюджета резко сократилась. Доходы федерального бюджета в марте 2019 г. составили 1,75 трлн руб., или 8,7% годового плана, а расходы – 1,58 трлн руб., или 8,8% от запланированной на год суммы. Доля нефтегазовых доходов бюджета в марте упала до 35,9% с 50,6% в феврале, а доля ненефтегазовых – выросла до 64,1% с 49,4% месяцем ранее. При этом в январе–марте 2019 г. расходы федерального бюджета на социальную политику увеличились на 16,6%, на здравоохранение – на 95,2%, на национальную оборону – на 13,2%. Расходы на национальную экономику сократились на 19,2%, а на обслуживание государственного и муниципального долга – на 22,7%. При этом расходы на общегосударственные вопросы, национальную безопасность и межбюджетные трансферты росли умеренными темпами.