социализм

… замечательные идеи уже многократно были использованы «на практике» и везде дали отрицательный результат, причем даже не в терминах «роста ВВП», а в сотнях миллионов человеческих жизней. Социалисты, когда им приводят очередной исторический пример их провальной политики легко и изящно (как им кажется) парируют: «это был неправильный социализм»....

Это универсальная отговорка, которую используют леваки, когда им указывают на то, что их замечательные идеи уже многократно были использованы «на практике» и везде дали отрицательный результат, причем даже не в терминах «роста ВВП», а в сотнях миллионов человеческих жизней. Социалисты, когда им приводят очередной исторический пример их провальной политики легко и изящно (как им кажется) парируют: «это был неправильный социализм».

Интересно, что «капиталисты» тоже часто оказываются в той же самой ловушке. Когда им, например, указывают на регулярные «кризисы перепроизводства», которые народная молва относит к порокам капитализма, они вынуждены рассказывать что «это был неправильный капитализм».

Рабочий документ Всемирного экономического форума, опубликованный в этом году, гласит:

Частный сектор Китая, который набирает обороты после мирового финансового кризиса, в настоящее время служит мотором экономического роста Китая. Комбинация чисел 60/70/80/90 часто используется для описания вклада частного сектора в китайскую экономику: они обеспечивают 60% ВВП Китая, отвечают за 70% инноваций, 80% занятости в городах и обеспечивают 90% новых рабочих мест. На частный сектор также приходится 70% инвестиций и 90% экспорта.

Сегодня, согласно Всекитайской федерации промышленности и торговли, частный сектор Китая обеспечивает почти две трети потенциала развития страны и девять десятых новых рабочих мест.

Эти цифры должны заставить любого, кто рассматривает экономическое чудо Китая как доказательство превосходства «государственного капитализма», остановиться и подумать еще раз. В любом случае, «государственный капитализм» — это совершенно абсурдный термин. Капитализм основан на двух принципах: свободный рынок и частное предпринимательство. Капитализм несовместим с государственной экономикой, в которой компании принадлежат государству, а органы планирования определяют, что производится.

Думаю, что читатель согласится со мной, если я скажу, что в общем случае, для этатиста не существует объективных социальных законов. Его мир управляется только намерениями управляющих, то есть, политиков и государственных чиновников. Если у них что-то не получается, то дело либо в плохом изначальном плане (делают не то), либо в ошибке исполнителя (делают не те). В принципе, объективных ограничений на действия властей для этатиста не существует. Существуют, разве что, некие обстоятельства, которые не до конца понятным образом могут способствовать прогрессивному этатизму, либо препятствовать ему. Этатист обозначает эти обстоятельства терминами, которые сам не понимает — «культура», «менталитет», «традиции» и так далее. Именно вокруг роли этих неуловимых и непознаваемых факторов и идут споры внутри этатистского лагеря. Их пытаются упаковать в концепции разной степени абстрактности и правдоподобия («открытый доступ», «инклюзивность и экстрактивность» и т.п.)

Второй и третий тома Капитала Маркса были опубликованы посмертно под редакцией его близкого соратника Фридриха Энгельса в 1883 и 1894 годах соответственно. Любопытно, что к тому времени основы экономической системы Маркса, представленные в первом томе 1867 года, полностью устарели. В некотором смысле, отправная точка анализа Маркса устарела еще до того, как завершение этого анализа было опубликовано. Это никоим образом не помешало огромному успеху марксизма в политической и культурной сферах. Нарратив эксплуатации наемных рабочих капиталистами жив и популярен даже сегодня, несмотря на растущий материальный уровень жизни и появление инновационных технологий, которые всего несколько лет назад были немыслимы.

Маркс, конечно, признал, что капитализм повышает уровень жизни подавляющего большинства людей, включая рабочих. Признание Маркса является как раз той причиной, по которой идею о том, что работники всегда получают вознаграждение на уровне прожиточного минимума, пришлось спасать, пересматривая концепцию прожиточного минимума. Считается, что теперь он включает не просто выживание и пропитание, а возможность полноценной жизни, в соответствии со стадией экономического развития. Некоторые критики считают эти перемены в идее прожиточного минимума достаточными для того, чтобы отбросить марксистскую теорию эксплуатации, но, строго говоря, сам факт того, что материальный уровень жизни рабочих возрастает при капитализме, вовсе не означает, что рабочие не эксплуатируются. Вполне возможно, что работники до сих пор не получают свою справедливую долю.

56% людей в мире считают, что вреда от капитализма в нынешнем виде больше, чем пользы. Увы, нам придётся и дальше жить при капитализме, потому что коммунистическая идея оказалась утопией. Она работает только будучи переплавленной в капитализм. Примеры — Китай и Вьетнам, где у власти до сих пор коммунисты, но страна живёт по рыночным принципам. Или — пример из советской истории — времена НЭПа, то есть 1920-е.
Капитализм хорош при соблюдении следующих условий:
-справедливая судебная система. Богатого судят также как бедного. То же самое наоборот: судья Робин Гуд не обижает богатого в интересах бедного.
-частная собственность защищена. Можно накапливать ресурсы и передавать их следующим поколениям.
-работает предпринимательский лифт. Малый бизнесмен в силу таланта может вырасти до крупного и очень крупного бизнеса.
-чётко работает система защиты конкуренции. Все имеют доступ на рынок, монополии не гнобят мелких предпринимателей, а если гнобят, то закон их наказывает.

Этот доклад был представлен 23 ноября во Дворце Кобург в Вене, Австрия, на мероприятии, посвященном 70-й годовщине «Человеческой деятельности» Мизеса.

В наши дни люди в возрасте 20-30 лет нередко полагают, что они должны поделиться своими воспоминаниями с миром. Я же даже в пожилом возрасте предпочитаю не говорить публично о личных вещах и опыте моей жизни, а оставляю это для приватных бесед.

Однако в связи с этим событием (годовщиной Ч.Д., — прим.ред.) я хотел бы рассказать вам кое-что о моем интеллектуальном росте: о том, как типичное дитя своего времени столкнувшись с Людвигом фон Мизесом и австрийской экономической школой, превратилось в представителя интеллектуальной экзотики – а некоторые скажут, опасного сумасшедшего – пришедшего как будто из другого времени. И для этого уместно привести немного личных биографических данных.

Я родился в 1949 году в послевоенной Германии, в том же году был опубликован magnum opus Людвига фон Мизеса «Human Action», который сегодня будет презентован в немецком переводе. Мне предстояло открыть эту книгу почти 30 лет спустя и она оказала решающее влияние на мое интеллектуальное развитие.

1920/30-е — это время усиления федеральной власти во многих цивилизованных странах. Россия отличается лишь в крайности, до которой дошла роль государства в жизни Общества.

Если в других странах «запрос на справедливость» привёл к повышению налогов для богатых и введению других (на наследство, имущество). Налоги выше — больше денег у политиков и чиновников, а у людей меньше. Само собой, люди больше зависят от государства — у него в руках большая часть пирога сегодня, чем было вчера.

А что случилось у нас? В России абсолютную власть получили люди, которые верили, что Государство должно не только устанавливать правила игры, но и быть единственным игроком.​ После октябрьской (ноябрьской) революции государство получило в руки власть над решением главного вопроса — земельного. Видео 4.5 минуты.