Блог им. Thorgeist
Стратегия EMA (4+13+50) + Stochastic — это простая трендовая и очень эффективная стратегия; рекомендуемый интервал — H1,
На график необходимо разместить следующие индикаторы форекс:
1) Экспоненциальные скользящие средние: EMA (4) — синяя, EMA (13) — зеленая, EMA (50) — оранжевая.
2) Осциллятор Стохастик — Stochastic Oscillator (12,9,5), уровни — 20, 40, 60, 80.
Сделка на Покупку открывается на открытии следующей свечи, после выполнения данных условий:
1) Скользящая средняя ЕМА (4) пересекла среднюю ЕМА (50) cнизу вверх.
2) А после этого средняя ЕМА (13) так же пересекла скользящую среднюю ЕМА (50) снизу вверх.
Стоп-лосс устанавливаем на расстоянии или 50-70 пунктов (для GBPUSD) или ниже EMA (50) — то что меньше, но правильный стоп-лосс должен находиться все-таки ниже EMA (50).
Дополнение: Следует закрыть позицию, если свеча закрылась ниже EMA (50).
Выход из торговой позиции — Как только Пунктирная линия Стохастика (%D) пересекает уровень 60 сверху вниз.
Для сделок на ПРОДАЖУ — обратные условия.
Когда Вильгельм Завоеватель высадился в Англии, он разбил в битве при Гастингсе (1066 г.) королевское войско и убил английского короля Гаральда Саксонского. После этого было решено избавиться от родственников Гаральда, и его дочь, Гиту Саксонскую, выдали замуж подальше — за русского князя Владимира Мономаха. Я думаю, что все последующие русские великие князья, потомки Гиты и, следовательно, Гаральда, имели больше прав на английский престол, чем постепенно убивающие друг друга Плантагенеты, Йорки, Тюдоры и т. д.Но никто из русских князей на английский престол не претендовал.
Обратимся к Вольтеру. Он стал спрашивать друзей-ученых: «Где бы найти врага Лейбницу?» (для уничтожения научного авторитета последнего) — и получил ответ: лучше всего помочь может Ньютон, у которого с Лейбницем приоритетные споры (Лейбниц опубликовал свой курс анализа, не ссылаясь на предшествовавшие работы Ньютона, и тот обиделся, хотя сам ничего к тому времени еще по анализу не опубликовал).
Итак, Вольтер приехал в Лондон. Но он опоздал: Ньютон успел умереть. Все же Вольтер отыскал там Катерину Бартон, племянницу и наследницу Ньютона, в лондонском доме которой он и умер. Катерина Бартон считалась красивейшей женщиной Лондона, но Ньютон возражал: «Нет, не красивейшая, а умнейшая». Еще до переезда в Лондон, в Кембридже, у Ньютона был ученик, Монтэгю Галифакс, который бывал у него дома, влюбился в Катерину (оба были поэтами) и сохранил это чувство на всю жизнь.
После «бархатной революции» лорд Монтэгю Галифакс стал лордом—канцлером, правящим Англией вместо короля, когда тот уезжал. Он основал существующий и сегодня Английский Банк и пригласил своего учителя Ньютона в Лондон, чтобы там заведовать Монетным двором (который Ньютон быстро реорганизовал, проведя монетную реформу: он изобрел насечки на ободе монеты и машины для их изготовления, фальшивомонетчикам стало невозможно срезать золото с ребра монеты напильником, и денежный кризис был ликвидирован).
Катерина стала у Галифакса домоправительницей, и Лондон быстро признал ее первой леди; послы предпочитали иметь дело скорее с ней, чем с королевой или с леди Галифакс.
Вольтеру Катерина постаралась рассказать, что знала: он привез от нее в Париж историю про яблоки, доказывающие закон тяготения, которую Ньютон раньше никому, кроме племянницы, не рассказывал. И вот, чтобы подорвать авторитет покойного уже Лейбница, Вольтер стал доказывать, что Лейбниц все украл у Ньютона, а для этого Вольтер создал настоящий культ Ньютона с его яблоками, сохранившийся и до сих пор. Гёдель обнаружил, что Вольтер и просто повсюду сжигал труды Лейбница. Так что без француза (на самом деле швейцарца) Аруэта никакого Ньютона известно бы и не было: никто бы не знал, что у Великого философа Лейбница был такой соперник!
амая важная вещь в жизни — это выбор профессии; здесь все решает случай, а привычка создает каменщиков, солдат, кровельщиков.
Что же еще может определить человека в солдаты, каменщики или в мастера любого другого технического ремесла, если не так называемый случай и привычка? Только в отношении духовных искусств человек принимает решение сам, а в отношении занятий, на которые способен весь свет, вполне естественно и разумно, что здесь решает вопрос привычка.
Все наши рассуждения сводятся к уступке чувству.
Наши рассуждения сводятся к уступке чувству в вопросах вкуса, но не знания.
Даниил Хармс, «Начало очень хорошего летнего дня (симфония)»
Таким образом, мне представляется очевидным, что число ложных чудес, откровений, чар и т.п. столь велико потому, что ведь существуют и чудеса истинные.
Мне кажется, что человеческая природа не нуждается в истине для того, чтобы впасть в заблуждение. Луне приписывали тысячи ложных воздействий задолго до того, как людям пришла в голову мысль о малейшей истинной связи между ней и морским приливом. Первый человек, который заболел, без труда дал веру первому встречному шарлатану; никто не видел ни оборотней, ни колдунов, но многие в них верили; никто не видел превращения металлов, но многие разорились из-за веры в философский камень. Разве римляне, греки и все язычники верили в буквально захлестывавшие их ложные чудеса лишь потому, что они видели чудеса истинные?
XLII
Гавань указывает путь тем, кто находится на корабле. Но где мы найдем такую опору в морали?
В одном-единственном основоположении, принятом у всех народов: «Не причиняйте другому то, чего вы не хотели бы испытать сами».
В мире нарастает торгово-тарифное и
санкционное противостояние, разрушаются устоявшиеся экономические связи.
Появились новые риски, когда мировая торговля регулируется избирательными
циклами. Основной посыл моего доклада сегодня — это недооценка всеми участниками
рынка рисков нестабильности в мире