Государство не может просто ворваться на свободный рынок и начать печатать собственные бумажные билеты. Если оно так поступит, государственными деньгами никто не будет пользоваться. Даже в наше время в «отсталых» странах люди отказываются принимать бумажные деньги и соглашаются только на иностранную валюту или золото. Поэтому государство вынуждено действовать хитро и постепенно.

Государственный монетный двор в отличие от частного имел возможность назначать цену произвольно или даже поставлять монеты как бы бесплатно. Цена могла быть выше, чем производственные расходы («сеньораж»), а могла точно соответствовать затратам («брассаж»). Сеньораж, иначе говоря, искусственное завышение цены монополистом, приводил к тому, что делать из слитков монеты становилось невыгодно. С другой стороны, в тех случаях, когда услуги государственного монетного двора были бесплатными, все стремились превратить слитки в монеты; оплачивалось это, естественно, из кармана простого налогоплательщика.

Инфляция (увеличение количества заменителей денег без адекватного увеличения денежного металла) никогда не является «полезной для общества», скорее она вознаграждает одних людей за счет других. Инфляция, представляя собой мошенническое изъятие собственности, не должна иметь места на свободном рынке.

В бартерной экономике у государственных чиновников для этого есть только одна возможность. Они могут отбирать у собственников материальные ценности, т.е. прибегать к прямой конфискации товаров. В денежной экономике существует более простой способ: достаточно присвоить деньги, а затем либо купить на них товары и услуги для государства, либо выплатить их в виде субсидий привилегированным группам. Это называется налогообложением.

В случае, если государство может безнаказанно стать фальшивомонетчиком, (т.е. создать деньги из ничего), ему незачем заниматься продажей услуг или золото- добычей — оно может просто наделать себе денег. Тогда государство получает возможность присваивать материальные ресурсы исподтишка и почти незаметно. В отличие от налогообложения этот способ не встречает ожесточенного сопротивления, более того, он создает у тех, кто стал жертвой подделки денег, иллюзию беспрецедентного процветания.

Когда коммерсант занимает или ссужает деньги, он ничего не добавляет к предложению денег.
Средства, даваемые взаймы, суть сбереженные средства, т.е. часть существующего предложения денег, просто передаваемая от сберегателя к заемщику. В отличие от этого банковские эмиссии необеспеченных банкнот искусственно увеличивают денежное предложение.

Далее, банк не несет обычных деловых рисков и в еще одном отношении. В отличие от всех остальных бизнесменов он не выстраивает временную структуру своих активов в соответствии с временной структурой своих обязательств, т.е. не следит за тем, чтобы иметь достаточно денег для оплаты своих счетов в определенные дни. Его пассивы являются обязательствами мгновенного погашения, а активы — нет.

Банк создает новые деньги из воздуха. Он не получает их, оказывая услуги и продавая товары, подобно всем остальным. Проще говоря, банк в данный и в любой другой момент времени уже является банкротом. Его банкротство, однако, становится явным, когда его клиенты, заподозрив это, начнут в массовом порядке изымать свои вклады (так называемый набег на банк, banking run). Ни в одном другом виде бизнеса не существует феномена, аналогичного этому.

Деньги — не абстрактная единица учета, существующая отдельно от конкретного товара. Они не являются бесполезными жетонами, пригодными только для обмена. Они — не некие «требования к обществу». Деньги — не гарантия фиксированного уровня цен. Это просто товар. Деньги отличаются от других товаров только тем, что они пользуются спросом главным образом как средство обмена. Но помимо этой особенности они являются товаром. Люди «покупают» деньги путем продажи за них своих товаров и услуг, а покупая товары и услуги, они «продают» деньги.

Предположим, что каждый из нас способен предсказать будущее с абсолютной определенностью. В этом случае никому не пришлось бы держать на руках запас наличных денег. Каждый знал бы точно, какой доход он получит в любой момент в будущем и сколько он потратит.

Не было бы никакой необходимости держать деньги на руках. Избыточное в данный момент золото ссужалось бы с тем, чтобы получать необходимую сумму в тот самый день, когда должны делаться запланированные расходы. Но мы живем в мире, который является принципиально неопределенным. Люди не могут знать точно, что с ними случится или какими будут их будущие доходы и расходы. Чем больше неизвестность и неуверенность, тем больший запас наличных денег люди захотят иметь

Денежной системе, унаследованной нами от наших предков, уже более 2000 лет. Немецкое слово «деньги» (Geld) происходит от слова «золото» (Gold)… Золото — металл довольно непригодный ни для чего другого, кроме как материала для украшений и поделок, стало около700 года до н.э. предпочтительным средством обмена в Римской империи. Сначала деньги были равноценны монетам. Данная концепция была включена в Конституцию США. Золотые и серебряные монеты (или их депонированное покрытие) еще до 1934 года являлись в США единственным легальным средством оплаты. До сегодняшнего дня многие люди хотели бы вернуться к золотому стандарту, так как поверхностное восприятие создает впечатление большей надежности, чем практически неограниченное печатание бумажных денег.

С XII по XV век в Европе в ходу были деньги, которые называли брактеатами. Они выпускались городами, епископствами и отдельными феодалами. При этом они служили не только для обмена товаров и услуг, но и являлись средством взимания налогов. Тонкие золотые или серебряные деньги «обесценивались» один раз в год, то есть изымались из обращения и заменялись вновь отчеканенными. При этом они девальвировались на 25%, эта часть удерживалась в качестве «сбора за чеканку» или «налога на чеканку».

Сегодня церковь все чаще призывает к пожертвованиям, чтобы смягчить последствия процесса перераспределения в рамках денежной системы и наиболее острые проблемы, возникающие как в промышленно развитых, так и в развивающихся странах. Однако все это лишь попытка лечения проявлений болезни, которое не затрагивает изъянов системы денежного обращения. Собственно говоря, вся сумма пожертвований, собираемых
всеми организациями по оказанию помощи в промышленно развитых странах, составляет как раз один процент от тех процентов, которые выплачиваются развивающимися странами богатому Западу.

В среднем каждое рабочее место в промышленности Западной Германии несет долговое бремя в размере 70—80 тыс. марок. Это означает, что 23% от средней стоимости рабочей силы выплачивается только по процентам.

Что это такое, показано «на рис. 15. К процентам на взятый в кредит капитал добавляются затем проценты на собственный капитал фирмы. И тот и другой ориентированы по процентной ставке денежного рынка. Здесь и скрыта причина того, что долги растут в два-три раза быстрее, чем производительность экономики страны. Постоянно ухудшаются условия для тех, кто хочет основать дело, а также для трудового населения.

Cистема коррупции тесно связывает коррумпированных властителей (Мобуто, Маркое, Норьега, Чаушеску, Хонеккер) в странах третьего мира и социалистических странах, помещающих свои огромные состояния на безопасные зарубежные счета, с обладателями крупных капиталов во всех странах, получающих без всяких усилий миллионы по процентам. Розенбергер пишет: «Самым страшным в этой ситуации являются, по моему мнению, не коррумпированные властители. Их, как свидетельствует история последних лет, рано или поздно свергнут.

Действительно ужасным является тот факт, что те, кто приходит им на смену, то есть новые власть имущие, много говорят о реформах, но не имеют пригодных для этого моделей экономических реформ».

Исторический опыт говорит о том, что религиозные лидеры разных времен, такие, как Моисей, Аристотель, Иисус, Магомет, Лютер, Цвингли и Ганди, пытались устранить социальную несправедливость, вызываемую постоянным взиманием процентов, и давали на этот счет советы или объявляли запрет на получение процентов.

Необходимо взимать со всей земли годовой сбор в размере 3% от ее стоимости.
Следствием такой реформы стало бы немедленное прекращение спекуляции землей. Большая часть земли, которая находится сейчас в частном владении и не используется, была бы предложена на рынке во избежание прогрессивных потерь при падении ее стоимости.

ЗА ЗЕМЕЛЬНЫЙ УЧАСТОК В ФРГ В 80-Х ГОДАХ НУЖНО РАБОТАТЬ В ТРИ РАЗА ДОЛЬШЕ, ЧЕМ В 50-Х ГОДАХ

Изменение налоговой системы.
1) Вместо подоходных налогов — налоги на товары.
2) Экологические издержки- на производство товаров должны учитываться при исчислении налогов на них.

Сейчас общество платит при замене человека машиной вдвойне. Во-первых, оно теряет подоходный налог — доходы машины налогом не облагаются, а во-вторых — платит уволенному рабочему пособие по безработице.

Для того, чтобы избежать уплаты подоходного налога, многие предпочитают заниматься «левой» работой. Без обложения налогами доходов эта теневая экономика стала бы легальной.

Рис. 1. Кривая «а» показыает в упрощенной форме динамику роста в природе, которой подвластны и наш организм, и растения, и животные. На ранней стадии жизни мы растем довольно быстро, затем медленнее, а по достижении 21 года, как правило, расти прекращаем. С этого момента, наиболее продолжительного периода нашей жизни, в нас происходят уже не «количественные», а «качественные» изменения, поэтому я хочу обозначить эту кривую как кривую «качественного» роста. Но кроме
нее, как видно из рис. 1, существуют и две другие, совершенно различные кривые роста.

Кривая «б» иллюстрирует механический или «линейный» рост, т.е. чем больше станков, тем больше товаров, чем
больше угля, тем больше электроэнергии, и т.д.

Важно, однако, понимание кривой «в» для так называемого экспоненциального роста, которую можно назвать
прямой противоположностью кривой «а». Для кривой «в» рост вначале очень незначителен, затем, однако, неуклонно возрастает и, наконец, переходит в почти вертикальный количественный рост.