1 Часть. Продолжение уже есть в моём блоге!

Содержание:

1. История денежной системы, ориентированной на доллар США
2. Макроэкономические дисбалансы и геополитический конфликт
3. ___________________________________
   это во второй части

1. Переосмысление валютных резервов
2. Как могла бы развиваться денежно-кредитная (монетарная) система
3. Вывод: Что (ещё) будет учитываться?

С момента своего создания в Бреттон-Вудсе в 1944 году денежно-кредитная система, ориентированная на доллар США, претерпела глубокие изменения в ответ на “системные” кризисы. Высокая инфляция в США в 1970-х годах подорвала доверие к доллару США, но Федеральная резервная система под руководством председателя Волкера восстановила доверие. Однако изменения в денежно-кредитной политике США продолжают усиливать деловые циклы или даже провоцировать кризисы в других странах. В то время как ФРС и другие центральные банки разработали инструменты для ограничения последствий, призывы к системным изменениям сохраняются.

Перевод статьи от Tether.

Оригинал этой статьи-https://tether.to/en/why-tether-will-lead-in-de-fi/

много других переводов в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance
________________________

Стейблкоины формируют ядро бесчисленных новых экономических инструментов, которые, по мнению Tether, будут необходимы большинству современных экономик в ближайшие десятилетия. Они устраняют избыточные и неэффективные слои «раздувания» и посредников, призванных извлекать выгоду из финансовых транзакций. Учитывая, что финансовые операции являются источником жизненной силы экономической системы, любой налог на базовую структуру платежей является налогом на всю экономику в целом.

Деньги будущего вернут людям эту захваченную ценность. Это даст людям возможность экономить, зарабатывать и делать больше.

Определение приоритетов в управлении рисками в условиях роста

Последние несколько недель были знаменательным временем как для отрасли, так и для Tether.

Перевод статьи Марка Рубинштейна.

Оригинал статьи — www.netinterest.co/p/the-secret-diary-of-a-bank-analyst

и многое другое в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance
_______

Как мы убедились за последние несколько недель, банки ведут себя не так, как другие компании. Их анализ может вызвать тошноту даже у профессионалов. Я внимательно слежу за ними уже более 25 лет как аналитик и инвестор. Вот что я знаю:

Первое, что нужно понять о банках, — это то, что они управляют уникальной финансовой структурой. Другие компании берут взаймы у одной группы заинтересованных сторон и предоставляют услуги другой. Для банков эти заинтересованные стороны — одно и то же: их кредиторы — это их клиенты.

Большинство клиентов этого не осознают, и до тех пор, пока их кредит банку (традиционно называемый депозитом) подпадает под действие их национальной системы страхования вкладов, они не обязаны этого делать. Как напомнили американским вкладчикам за последние несколько недель, первые 250 000 долларов, которые они ссужают своему банку, полностью застрахованы.

Перевод статьи от Bloomberg

https://t.me/holyfinance
______________________

• Защита портфеля подвергается тщательному анализу по мере роста рыночных опасений
• Талеб-консультировал Universa, находящуюся под огнем критики из-за претензий к производительности

Марк Шпицнагель — мастер создавать шумиху вокруг своего бизнеса по защите от остаточных рисков. Начиная с партнерства с человеком, который придумал сам термин “Черный лебедь”, и заканчивая предупреждением в январе этого года о том, что мы столкнулись с “величайшей бомбой замедленного действия в финансовой истории”, он следит за тем, чтобы Universa Investments редко оказывалась в центре внимания Уолл-стрит.

Что такое «Остаточный риск»?
Остаточный риск — это форма портфельного риска, который возникает, когда вероятность того, что инвестиции отклонятся более чем на три стандартных отклонения от среднего значения, превышая то, что показано нормальным распределением. Побочные риски включают события, вероятность наступления которых невелика и которые происходят на обоих концах кривой нормального распределения.

Остаточный риск — это вероятность возникновения убытков из-за редкого события, предсказанного распределением вероятностей.

Перевод ЭТОЙ статьи.
Больше переводов вы можете найти в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance_____________________

Лиза Поллак из FT Alphaville размышляет над вопросом: “Почему нам так хорошо удается создавать сложности в финансах?” Ответ, который она предлагает, — это “эффект Флинна“, по сути, идея о том, что существует тенденция к росту человеческого интеллекта. Финансы, с этой точки зрения, со временем усложняются, потому что финансисты становятся достаточно умными, чтобы сделать это таким.

Это интересная гипотеза. Но я совсем не думаю, что она верна.

Финансы всегда были сложными. Точнее, они всегда была непрозрачны, а сложность — это средство рационализации непрозрачности в обществах, которые претендуют на прозрачность. Непрозрачность абсолютно необходима для современных финансов. Это «фича, а не баг» до тех пор, пока мы радикально не изменим способ мобилизации экономических рисков. Основная цель status quo finance — склонить людей к принятию рисков, на которые они бы не согласились, если бы были полностью информированы.

Перевод статьи Research Affiliates телеграмм-каналом Holy Finance

Оригинал этой статьи — www.researchaffiliates.com/publications/articles/913-cryptocurrencies-the-power-of-memes

t.me/holyfinance
____________________

Ключевые моменты

1. Идея о том, что криптовалюты разрушат традиционные финансы, — это мем, а не уверенность.
2. Криптовалюты являются инновационными, но для того, чтобы быть прорывными, им необходимо преодолеть несколько сложных препятствий.
3. Вместо того, чтобы преодолеть эти препятствия, криптовалюта превратилась в постоянно спекулятивный инвестиционный инструмент, для которого разрушение навсегда останется в будущем.

Sub specie aeternitatis — крылатое латинское выражение, которое означает «с точки зрения вечности»

Традиционные финансы были основой мировой экономики на протяжении веков. Заимствование, кредитование, сбережения, инвестирование и совершение сделок — все это осуществляется с помощью инфраструктуры, ставшей возможной благодаря традиционным финансовым институтам, а именно банкам и центральным банкам.

Перевод отчета Morgan Stanley от 23.03.2023

Оригинал этого отчета и многое другое в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance

Ожидания ликвидности в долларах США для поддержки банков помогли BTC вырасти, но играют роль и другие факторы. Трейдеры на Binance теперь устанавливают дневную цену на BTC, поскольку доля биржи в объеме торгов достигла 80%. Crypto QE не вернулось, несмотря на то, что рыночная капитализация Tether (USDT) выросла на 16%. Регулирующие органы США продолжают ограничивать крипто-услуги.

Биткоин против традиционных банков.
Нарратив сменился на: слабый традиционный банковский сектор = более высокая цена биткоина. Это всего лишь нарратив, который быо подкреплен ценовым движением. Фактически, как мы подчеркивали в прошлом году, биткоин торгуется как спекулятивный актив, движимый перспективой и доступностью фиатной валюты и, как следствие, криптоликвидностью (см. график соотношения биткоина и глобальной денежной массы М2). Внимание рынка сосредоточено на том, потребуется ли ФРС США вливать больше ликвидности в банки и как это повлияет на направление денежно-кредитной политики.

Документ от J.P.Morgan от 27.03.2023

Оригинал документа и многое другое в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance

Стратегия кросс-активов: Мы по-прежнему считаем, что первый квартал, вероятно, станет высшей точкой для акций в этом году; мы предпочитаем низкую бету и проявляем все большую осторожность в отношении циклических активов / банков /фактора стоимости (Value). Мы считаем, что наиболее уязвимыми областями являются убыточные компании, которые зависят от постоянного притока капитала для финансирования операций и кэри-трейда, осуществленных за последние 10-20 лет (CRE, теневой банкинг, байбеки на заемные средства, низкокачественные ипотечные и потребительские кредиты, краткосрочная аренда и т.д.). В частности, стресс от CRE, по-видимому, усугубляется банковскими потрясениями, которые могут усложнить их долговую ситуацию. Нарастает несколько геополитических кризисов, продолжается война в Восточной Европе и политические волнения в Европе и на Ближнем Востоке.

Перевод исследования The Journal of Investment Consulting.

1 Часть по ссылке

Оригинал этого исследования  — по ссылке

много других переводов в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance
_______

Edward Baker:

Что текущие опросы говорят вам о премии за риск акций? Какие оценки вы видите, и какова ваша личная оценка, особенно в условиях изменения процентных ставок, в которых мы сейчас находимся?

В опросе респондентам предлагается оценить премию за риск акций за один год и десять лет. Десятилетняя премия, вероятно, наиболее актуальна, поскольку она используется для долгосрочного распределения активов и для расчета стоимости капитала. Когда мы смотрим на разброс доходности, скажем, между индексом S&P 500 и десятилетними облигациями, исторически эта премия колебалась между 2,5 и 5 процентами. Поскольку у нас длинный горизонт, он довольно гладкий. В настоящее время премия составляет около 3 процентов, что говорит о том, что рынок не ожидает аномальных отношений между акциями и облигациями в течение следующих десяти лет. Премия — это прогнозируемый показатель того, что, как ожидается, произойдет на фондовом рынке по отношению к рынку облигаций.

Перевод исследования The Journal of Investment Consulting.

Оригинал этого исследования и многое другое в моём телеграмм-канале

https://t.me/holyfinance
_____________

— Какие основные силы помогли сформировать вашу карьеру и привести вас туда, где вы находитесь сегодня?

Когда я был студентом, я не думал, что стану академиком. Я получил степень по гуманитарным наукам, которая включала математику, историю, английский язык и тому подобные предметы. Во время учебы на MBA я начал работать ассистентом-исследователем над несколькими научными работами и понял, что действительно могу внести свой вклад на том уровне, на котором работал. Летом моего первого курса со мной произошло знаменательное событие. Я устроился на работу в отдел корпоративной стратегии крупнейшей на тот момент в мире компании по добыче меди, базирующейся в Торонто. Мне было поручено построить модель для прогнозирования будущего роста валового внутреннего продукта (ВВП) — и для меди это очень важная информация.

Поскольку добыча меди меняется в соответствии с бизнес-циклом, любая возможность прогнозировать ВВП помогла компании принимать решения об открытии и закрытии рудников по всему миру.