В чем сейчас ключевая проблема валютного рынка, а еще конкретнее… рынка рубль/доллар?

В том, что — из него исключен Центральный Банк, как игрок.
Полностью исключен.

У ЦБ заблокированы 300 млрд $ ЗВР и вообще заблокированы долларовые и евровые корреспондентские счета в западных банках. Они не работают для ЦБ. А значит, ЦБ не может выходить на рынок с покупкой или продажей валюты.

И потому, от крупных экспортёров и госбанков, их обслуживающих, возникает резонный вопрос — а кому мы будем продавать свою валютную выручку в конкретный момент?

Кому? Какому такому игроку? Не условному же «рынку»?

Ладно бы на разнице курсов зарабатывал сам ЦБ, это было бы, хотя бы, понятно и оправдано.

Но, если условному Газпрому нужно сегодня продать кучу пришедших долларов? Он ведь, такой продажей точно обрушит курс доллара. А через месяц, когда ему ему же придется покупать валюту, чтобы вернуть свой валютный кредит или оборудование по импорту, он выйдет на рынок с громадной покупкой валюты. И доллар взлетит!

«Грозно» подняв ставку сразу на 3.5 процентных пункта с 8.5% до 12%, он считает, что способен своими грозными заявлениями повлиять на курс рубля к доллару или на ужесточение денежно-кредитной политики.

Но уже скоро все мы увидим, что это… ни на что не повлияло.

Ранее (в 2022-2023) ЦБ уже не однократно как-то менял ставку. То поднимал до 20%, потом опускал до 17, 14, 11. 7.5%. Но курс рубля вел себя каким-то абсолютно независимым от ставки ЦБ образом.
То он укрепился до 50 руб/$, то потом поднялся почти 100 руб.

Аналогичная ситуация и с влиянием ставки ЦБ на внутренний денежный рынок и вообще денежно-кредитную политику.

Действительно, скажем в драматическом 2022-м, когда ставка ЦБ поднималась аж до 20%, почему-то депозитные ставки Сбера весь год болтались в диапазон 4-6% годовых, лишь на короткое время был скачок ставок по депозитам.
Последний раунд «ужесточения» ставки с 7.5 до 8.5% тоже никак не повлиял на ставки привлечения банками денег у населения. В разговорах с сотрудниками Сбера или других крупных банков, все в один голос говорят – на рынке денег много и банкам просто не выгодно поднимать ставку по депозитам.

Тут важно понимать, что инфляция в марте была 16.7% (в годовом исчислении), а значит РЕАЛЬНАЯ денежная масса (очищенная от инфляции) в марте хоть и не значительно, но выросла.

Главное – не упала.

В истории российской финансовой системы, динамика «реальной денежной массы» — четкий показатель роста или падения ВВП. И это понятно, если у населения и предприятий на счетах и в кассе увеличивается объем денег (в реальном выражении), значит они могут больше тратить. И мы имеем рост ВВП.

Если же «реальная» денежная масса в какой-то момент сокращается, то жди падение ВВП.

В общем, март мы прожили без падения. Теперь будет важно смотреть, какие цифры по реальной денежной массе покажут апрель и май.

Пока Центральный Банк еще не публиковал данных по денежной массе на 1 мая, и точных цифр, но динамика процессов видна, и уже можно предположить, что в апреле мы увидим более значительный РОСТ реальной денежной массы, и особенно в мае.

Почему это произойдет?