Ключевая ставка — это не просто инструмент Центробанка, а нервная система всей финансовой архитектуры. Ее текущий уровень (21%) задает тон всему: от доходностей ОФЗ до переоценки акций, на его основании инвесторы, банки, корпорации и потребители выстраивают свое поведение на рынке.
Для фондового рынка это — якорь: как только он начинает смещаться, корректируются и ожидания по акциям, и структуры портфелей. Особенно в период, когда рубль крепкий, инфляция стабильная, а ставки держатся высоко дольше, чем ожидалось.
Ставки в экономике и цены на облигации двигаются разнонаправленно. Рост ключевой ставки означает, что новые выпуски ценных бумаг выпускаются с более высокой ставкой купона. Следовательно, уже обращающиеся облигации с меньшим купоном становятся менее привлекательными, что приводит к снижению их цен.
Особенно это касается длинных бумаг. Пример: ОФЗ-26242. В начале 2024 года его доходность была 10%, сейчас — уже выше 15,77%. Это следствие пересмотра рыночных ожиданий в сторону более длительного периода жесткой ДКП.
Главная тема 2025 года (даже Трамп со своей “звездностью” не в силах “затмить” ее) – снижение ставки ЦБ. “Эксперты” рассуждают: “Вот скоро ставки упадут, доходность депозитов и фондов ликвидности снизится, и наступит всем счастье. Деньги перетекут в акции, акции вырастут!” Наверное, я расстрою вас, это не так!
Почему не так? Все те инвестиции, которые пришли на депозиты и в облигации, не собираются в акции от слова СОВСЕМ. Они пришли из других, по разным причинам менее доходных сейчас инвестиций: рентной и другой недвижимости, деньги успешного бизнеса с большими свободными остатками. Да и просто деньги обычных людей, которые отложили временно свои расходы из-за таких “ого-го высоких процентов” на депозитах.
Не надо недооценивать людей, они очень рациональны, они понимают что делают, реально оценивают инфляцию. Если деньги побегут из фондов ликвидности, они пойдут в другие инструменты fixed income, но не в акции.
Сегодня в выпуске:
— 145 700% за 4 часа? Объясняем как.
— Активы фондов денежного рынка в США туземунят.
— Нерезиденты пошли в ОФЗ.
— Нерезиденты пошли в акции.
Доброе утро, всем привет!
Пятница.
Вчера вся трейдерско-телеграмная общественность бегает со вчерашними иксами на американских опционах.
Инвестирование в России появилось еще в царское время. Буржуа тех времен покупали акции, облигации, делали деньги и разорялись. Вскоре этот праздник биржевой жизни подошел к концу: революция всех обнулила, и страна осталась без фондового рынка на многие десятилетия.
После распада СССР фондовый рынок пришлось создавать заново. Мир за эти годы ушел далеко вперед, так что архитекторы биржевой инфраструктуры и вновь появившиеся инвесторы опирались на западный опыт — в первую очередь, на американский.
Я на фондовом рынке с 2000-х. Первые деньги заработал в 2008-м — когда другие паниковали, я покупал дешевые индексы, которые потом быстро восстановились. Сегодня я управляю агентством контент-маркетинга «Простыми словами». Среди наших клиентов преобладают финансовые и технологические компании.
Вместе с американским опытом в российскую биржевую жизнь вошел термин «пассивное инвестирование». Концепция была популяризирована Джоном Боглом, создателем Vanguard Group и одноименных рыночных фондов.
Страховые компании обратились в Банк России с предложением разработать новый продукт страхования жизни с инвестиционной составляющей, который будет доступен только квалифицированным инвесторам. Продукт должен занять нишу, освободившуюся после запрета на продажу полисов инвестиционного страхования жизни (ИСЖ), который вступит в силу в 2026 году. Новый инструмент будет предназначен для реализации высокорискованных инвестиционных стратегий, которые не подходят для продуктов долевого страхования жизни (ДСЖ), и предложит гибкую структуру доходности, основанную на активах, указанных в договоре.
По словам представителей страхового рынка, новинка позволит инвесторам получать доходность, связанную с определенными активами, и будет включать формулу для расчета итоговой доходности. Такой продукт будет привлекателен для клиентов с высоким уровнем финансовой грамотности и пониманием рисков. Страховщики считают, что новый продукт сохранит все положительные черты ИСЖ, но устранит проблемы, связанные с имиджем прежних продуктов.
Многие считают: «Я не продал акцию, значит, убытка нет». Или считают к примеру «свою» дивидендную доходность по цене покупки акции. Я с этим не согласен. И вот почему.
Убыток — это не только то, что зафиксировано на счете. Ведь у каждого актива есть текущая рыночная цена, она же ликвидационная стоимость. Это то, сколько вы реально получите, если продадите прямо сейчас. И если эта цена ниже, чем вы надеялись, убыток уже есть — в вашей голове он просто «не записан». Например, купили акцию за 1000₽, а сейчас она стоит 700₽. Вы можете говорить: "Я не в минусе, ведь не продал". Но если вам срочно нужны деньги, вы получите только 700₽. Это и есть ваша реальность.
Бывает хуже. Некоторые активы обнуляются — дефолт, делистинг, банкротство. Представьте: вы держите облигацию, компания не выплатила долг, срок погашения прошел, а вы все еще думаете: «Ну, я же не продал, убытка нет». Серьезно? Актив уже мертв, а вы ждете чуда. Для налоговой, да, убыток не зафиксирован — вы не можете его зачесть в других сделках и снизить налоговую базу по прибыльным сделкам (подлая подстава налоговиков). Но для вас он реален, потому что ваши деньги улетели в трубу.