Завьялов Илья Николаевич про цифровое золото.

Одной из наиболее популярных аналогий, нацеленных на упрощение понимания основной цели Биткоина, является заявление “Биткоин — это золото 2.0”. Но насколько оно корректно?

Сама аналогия, похоже, тянется своими корнями к посту самого Сатоши на популярном форуме bitcointalk.org:

“В качестве мыслительного эксперимента представьте, что существует базовый металл, столь же редкий, как золото, но со следующими свойствами: скучный серый цвет, плохая проводимость электричества, низкий уровень прочности [..], бесполезный для каких-либо практических или декоративных целей… но он обладает одним особенным, магическим свойством: его можно передавать по каналам связи”

Сатоши не зря упомянул именно металл, не обладающий какими-либо базовыми качествами, придающими ему дополнительную ценность (в случае с золотом, например, после отказа от него в качестве средства обмена и единицы измерения, металл остался ценным в том числе благодаря его использованию в ювелирных изделиях и промышленности). Ценность Биткоина заключается именно в сохранении и передаче ценности по каналам связи. И несмотря на то, что многие считают этот факт недостатком Биткоина, это на самом деле является его преимуществом — мы знаем, что вся ценность, отраженная в стоимости каждой монеты, основана ни на чем ином, как на соотношении спроса на биткоины к их предложению в качестве денежной единицы. Ограниченная эмиссия (всего будет создан лишь 21 миллион монет), навечно высеченная в коде Биткоина, обеспечивает невозможность манипулирования денежной массой, и мы можем убедиться, что цена биткоина не основана на чьем-либо обещании или угрозе, а продиктована свободным рынком. Именно в этом контексте Биткоин часто сравнивают с золотом, а в силу ряда функций, выполняемых Биткоином на порядок лучше, чем это способно сделать золото, появился суффикс “2.0”.

Но само использование понятия “Золото 2.0” в отношении Биткоина далеко не так корректно, как может показаться на первый взгляд. Золото не было первоначальной версией Биткоина, а сам Биткоин не основан исключительно на “денежной модели” золота; он впитал многие свойства, присущие самым долгоигравшим деньгам в истории человечества, но он не только улучшил каждое из этих свойств, но и добавил ряд собственных функций, жизненно необходимых товару, соревнующемуся за звание лучших денег будущего. Без таких свойств, как программируемость (смарт-контракты), мгновенные микроплатежи (об этом чуть позже), распределенное владение без необходимости доверия третьей стороне (мультисиг), в современном обществе деньгами не стать.

Становление Биткоина

Важным в данном контексте является осознание одного простого факта: твердые деньги, чья денежная масса надежно защищена от манипулирования, не могут появиться из ниоткуда в одночасье. Становление твердых, не требующих разрешения, цензуроустойчивых и безграничных денег — это долгий и постепенный процесс.

“Государственные и корпоративные экономисты высмеивают тот факт, что Биткоин нестабилен, как будто вы можете превратить то, чего не было вчера, в стабильную форму денег сегодня за одну ночь … Это — совершенно нелепо” — Виджай Бояпати в интервью SLP.

Биткоин упрекают во множестве экономических, социальных и экологических грехов, но споры на эти темы лежат далеко за рамками темы данной статьи, тем более, что все эти мифы давно были развенчаны, а контраргументы представлены на сайте 21ideas.org. Остановлюсь лишь на одном, самом распространенном заблуждении —

“Биткоин слишком волатилен, чтобы выступать в качестве средства сбережения”.

Мой выбор пал именно на этот тезис, потому что само определение денег в рамках традиционной финансовой системы включает в себя пункт под названием “Стоимостная стабильность”. Роковая ошибка данного подхода к пояснению денег заключается в том, что в отличие от фиатных денег, в силу собственной архитектуры и основ, на которых строится и развивается Биткоин, грань между его стоимостью и ценностью стирается. Традиционные же (фиатные) деньги не имеют ценности, как таковые — это просто листы бумаги, а стабильность их стоимости достигается путем манипулирования денежными станками. В результате мы имеем стабильно обесценивающиеся обещания погасить собственные долги перед самим собой в будущем и не забыть про проценты. Биткоин выглядит волатильно на коротких отрезках времени, но сделав шаг назад мы видим стабильность и неудержимое подорожание по отношению к традиционным валютам, товарам и услугам.

Этот тренд будет продолжаться до тех пор, пока не наступит полномасштабная гипербиткоинизация, когда каждый житель планеты Земля будет использовать Биткоин, а каждый товар, каждая услуга будут оценены в биткоинах, а точнее в сатах (1 биткоин = 100 млн. сат./сатоши) — абсолютно все, разделенное на 21 миллион. К тому моменту соотношение спроса и предложения достигнет эквилибриума и ценность Биткоина будет походить на горизонтальную линию, незначительно растущую в силу создания новых товаров производственного назначения, ведь они будут привносить дополнительную ценность в ту экономику будущего, в полной мере обеспеченную монетарной системой Биткоина. Помимо этого, будь то в силу небрежности или незнания, пользователи будут продолжать терять доступ к монетам. Мы вряд ли будем часто слышать о тысячах потерянных биткоинов, как это происходило еще пару лет назад, но потери не прекратятся полностью. Это также будет положительно влиять на цену биткоина, повышая редкость каждой монеты — чем меньше биткоинов, тем ценнее каждая отдельная монета.

Тем не менее все в нашей Вселенной циклично и появляющаяся время от времени экономическая турбулентность никуда не денется и будет продолжать вызывать всплески волатильности на свободных рынках, обеспеченных Биткоином. Улучшение, предоставляемое нам твердыми деньгами заключается именно в невозможности “напечатать больше” биткоинов, спасти зомби-корпорации на грани банкротства в одно нажатие клавиши, не жертвуя соответствующим количество ресурсов (энергии). На коротких дистанциях это может показаться негативным свойством, но заглянув в экономическую историю можно заметить, что выход из кризиса 1920-1921 гг. (да, был и такой, не зря его называют “забытым кризисом”) не только занял всего лишь чуть больше двух лет, но и сопровождался куда менее значительным падением экономических показателей.