У меня был отец, я рос в Чите (интересно, как он догадался завести детей в тех глубенях и потом сбежать), а он жил в Краснодаре. После их развода мы не общались 18 лет. И вот внезапно он решил восстановить отношения. Похоже, задумался: кто за ним судно будет выносить, если парализует. Воспитал трех приемных дочерей, а тут вспомнил про родного сына. Ну, ок, я переехал на юг.

Он жил в частичке — это когда несколько домов с одним адресом и общим двором, у него на бумаге 1/40 доли. Юридически там 11 собственников, фактически — во дворе живет пять семей. Дома турлучные, то есть построены «из говна и палок» (можете загуглить, что такое «турлучный»). После второго развода менял женщин как перчатки — каждые два месяца новая, все искал себе идеальную рабыню. В его возрасте на одного здорового мужика приходится 20 женщин, да и те, мягко говоря, не первой свежести.

Как-то так получилось, что я стал зарабатывать и купил себе недвижимость. Тут он и начал клянчить: мол, давай и мне квартиру купишь, но только двухкомнатную, с доплатой от продажи его «активов». Я ответил прямо: «Куплю, но оформлю на себя. Ты у нас еще парень молодой, тебе только 78, женишься опять, а я потом с твоей женой буду делить твоё наследство. Я на твои сараи не претендую, но свои деньги на незнакомую мне женщину тратить не хочу, они мне не на халяву достаются».

Отец обиделся: «Ты! Родному отцу такое говоришь! Ты мне не сын! Ты только про деньги и думаешь, обокрасть меня хочешь!»

Ну и что вы думаете? В ноябре 2019-го, в 80 лет, он женился. Жена ухаживала за пожилыми больными людьми, видимо, в теме таких историй. Через два месяца после свадьбы я прихожу: «Папа, а где твоя жена? Она меня стесняется или это ты ей сказал не выходить из сарая?» — «Виталя, так мы уже расстались...»

Что в итоге? 13 августа 2020 года он подал заявление на развод. В отчаянии начал срочно искать новую пассию, несмотря на карантин, ездил по селам в поисках любви. Первое заседание по разводу было назначено на 14 сентября. Но 13-го утром он умер, от ковида.

Повезло мне в одном: из-за своей низкой самооценки он всегда выбирал женщин, которые к пенсии остались ни с чем — ни кола, ни двора, ни ума. До сих пор его последняя жена даже не появилась дома, все сроки у нотариуса давно прошли.