Еще раз по поводу экстраординарной ситуации на российской бирже 20 апреля.

Пишу тут больше для себя, чтобы лучше разобраться в ситуации. 

Моё мнение: всё-таки биржа была не права.

1. До клиентов не было транслировано сообщение CME, что теперь инструмент теперь может торговаться в отрицательной зоне.
2. Программное обеспечение росс. биржи, как я понял, не позволяло вести торговлю по отрицательным ценам. Именно по этой причине торги по инструменту CL были 21 апреля остановлены (а не из-за опеки о клиентах, которые могли купить и получить ещё больший убыток). Да, на ценообразование фьючерса это бы никак не повлияло, но тем не менее факт: биржа была не готова.
3. Биржа допустила, что клиенты потеряли средства больше, чем ГО (гарантийное обеспечение). Если так, то зачем тогда вообще нужно ГО и для чего существует нужна биржа??? Как по мне, так это главная причина, по которой в ситуацию должен вмешаться ЦБ. ГО и служит своего рода «страховкой». С помощью ГО биржа обеспечивает надежность взаиморасчётов. Но тут – явный fuckup.
4. Росс. фьючерс 20 апреля упёрся в планку на 8 долларов. Потом остановка торгов – и нате, получите: цена исполнения сразу -37 долларов. По логике, от 8 до -37 должно было быть несколько планок. Как можно делать ценой исполнения уровень, по которому не было вообще никаких сделок? Биржа говорит: всё по регламенту. ОК! Но вы тогда обеспечьте возможность нормального ценообразования.

21.04.20 прошло беспрецедентное событие – майские контракты на WTI рассчитали по -37,63$. И биржам все равно что всего за пару часов до этого эти контракты торговались дороже +10$, и через несколько часов после этого уже в положительной зоне, а сама CME провела исполнение путем выхода на поставку по +10,01$. Все равно что торговые системы подавляющего большинства трейдеров и инвесторов в мире не были настроены для торгов с отрицательной ценой, и следовательно большинство не имели технической возможности принимать участие в торгах во время формирования этой расчетной цены. Нарисованная на время фиксации цены Setlement price WTI является абсолютно не репрезентативной и не может использоваться для целей расчёта.  В таких условиях, на пустом рынке манипуляторы могли нарисовать абсолютно любую цену, хоть -666$, хоть – 100500$. В подобной ситуации обязанность биржи и регуляторов пересмотреть эту расчетную цену, а не тупо заявлять, что они действуют в соответствии со спецификацией (в этой спецификации как раз предусмотрена возможность изменения расчетной цены в подобной форс мажорной ситуации). Иначе срочный рынок из необходимого звена финансовой системы превращается в рай для манипуляторов рынка, мошенников и финансового террориста разрушающего капиталы частных инвесторов, брокеров, банков и реального сектора приходящего на срочный рынок для хеджирования своих рисков. Реальный сектор в виде потребителей нефти и нефтепродуктов, приходящие на срочный рынок для хеджирования рисков вместо закрытия своих рисков при таком подходе биржи получает абсолютно непредсказуемый результат и может остаться должным не просто суммы в десятки раз превышающие их капитал, а сопоставимые с ВВП и бюджетами целых стран.  В 2010 году, когда произошел flash crach  

20 апреля, в последний день торгов перед экспирацией майского контракта, произошло беспрецедентное событие на мировом рынке нефти – стоимость фьючерса на нефть WTI стала отрицательной и в моменте упала до минус 37,63$ за баррель (цена settlement). 

Это противоречит как привычной экономической теории, которая утверждает, что цена на товар определяется предложением и спросом, но не может быть ниже 0, так и устоявшейся рыночной действительности, согласно которой продавцы стремятся получить хотя бы минимальную прибыль при продаже своего товара. А также, что наиболее важно, моделям риск-менеджмента каждой биржи, которые ориентированы на положительные цены.

Тем не менее трейдеры, которые покупали контракты, надеясь на рост нефти, получили существенные убытки по своим позициям. Стремительное падение цен в отрицательную зону привело к большей части потерь. Эта ситуация негативно сказалась и на российских трейдерах, которые покупали фьючерсный контракт на нефть Light Sweet Crude Oil CL-4.20 на Московской бирже.