Вчера, 10 сентября 2018 года, доллар торговался на Московской бирже выше 70 рублей.
Уже больше двух с половиной лет у нас свободно плавающий курс, не понимаю формулировки из СМИ «официальный курс» или «ЦБ установил курс на завтра». Какие то химеры, — есть торги, есть курс на начало торгов, на конец торгов, максимальные и мин.значения и др. Но что такое «официальный» курс пусть расскажут венесуэльцы. Далее...
Больше года Государство скупает доллары (бюджетное правило), никто это не скрывал. Международные резервы России растут на фоне дефицита бюджета, растущих налогов (НДС) и постоянных изменений правил игры в разных сферах (очередная пенсионная реформа, видео).
Рубль сильно обесценивался к доллару два раза в этом году, триггером послужили новые санкции (начало апреля и августа 2018 года). Каждый раз рубль выходит на новую ступень, стабилизируется какое то время и ослабевает дальше. Во время стабилизации кто-то покупает доллары по таким «высоким ценам», кто-то продаёт.
Люди имеют представление о себе на основе историй, которые сами себе регулярно рассказывают.
Долгое время я рассказывал себе историю про бедность. В этой заметке хочу обратить внимание на бедность, связанную с привычками питания.
Долгое время я питался максимально аскетично. Максимально. Поход в ресторан был для меня непризнаваемой роскошью. Я помню как студентом выписывал цены в блокнот в разных продуктовых сетях на простейшие продукты такие как помидоры, овсяную кашу или яйца, чтобы сравнивать и далее тратиться меньше. Я покупал еду только в больших упаковках.
Бизнес-ланч у меня ассоциировался с чем-то возвышенно серьёзным, с деловым обедом, который доступен только большим бизнесменам, которые обязательно «подписывают важные сделки» во время таких обедов.
Когда я начал работать, вначале я брал еду в контейнере с собой. Потом я стал позволять себе бизнес-ланч за 180 рублей. Это были 2012-2014 года. Я быстро перешёл на обед за 200 рублей. И 2 года старался не выходить из этого бюджета. Принесённый с собой обед в контейрене я всё ещё считал экономией.
РОДИНА НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА
Мы в первую очередь торговцы и лишь потом христиане.
(Средневековая венецианская поговорка)
Тот факт, что Венеция — уникальный памятник архитектуры, жемчужина Средиземноморья и все такое, известен всем. О ее уникальной роли в истории цивилизации сведений гораздо меньше. А ведь именно тут, на берегу чудесной лагуны Адриатического моря, сложился так называемый Novus Ordo, то есть «Новый порядок», тип правления, когда всем заправляют не какие-нибудь дремучие короли, а прожженные финансовые воротилы. Расположенная на сотне островов, Венеция была не по зубам сухопутным ордам всевозможных варваров, терроризировавших Европейский континент в эпоху Великого переселения народов. Особенности географического положения определили ее судьбу — сделав упор на флот и заморскую торговлю, эта олигархическая республика стала морскими воротами Европы, а конфликты предпочитала разрешать с помощью дипломатии: подкупая противников, сталкивая конкурентов лбами или подсылая к врагам киллеров, не уступавших головорезам Хасана ибн Саббаха. Часто говорят, без венецианских боевых и транспортных кораблей совершить Крестовые походы было бы весьма затруднительно. Верно и обратное утверждение: без затеянной гипотетическими потомками Меровингов войны за веру Венеция не стала бы Венецией…
Все действия Венеции, в войне и в мире, определялись интересами коммерции. Она воевала только ради выгоды, не ради славы, и с холодной головой подсчитывала, какую финансовую прибыль можно извлечь из благочестивых порывов крестоносцев, а какую – из грубого разграбления Константинополя. Ее дипломатические договоры составлены в терминах компенсаций и репараций. В частном документе XV века, известном как Morosini Codex (Кодекс Моросини), есть формула описания бедствия: «Много людей погибло и много товаров испорчено». Суть торговли – в постоянно развивающейся экспансии. Однако сама Венеция расти не могла. Поэтому она эксплуатировала заморские территории – от материковой Италии до острова Кипр. На вершине могущества она была третьим по величине городом-государством Европы. При этом самым богатым. Вот почему собственный коммерческий интерес лег в основу национальной идеологии.
Самый ранний пример – соль. Обитатели лагуны торговали ею задолго до прибытия иммигрантов из Венето. Лагуна, где вокруг соленые воды мелководного моря, была идеальным местом для выпаривания соли. Венецианцы отнеслись к этому бизнесу ревностно. Они решили добиться монополии по снабжению солью материка. Венеция завоевала другие центры соляного производства на ближайших территориях. Затем настал черед солеваров по всей Адриатике: их заставили закрыть свои производства, кого-то силой, кого-то подкупом. Вся соль, производившаяся на заморских территориях (к примеру, в венецианской колонии Кипр), доставлялась в Венецию и хранилась на ее огромных складах, откуда отгружалась покупателям по монопольным ценам. Город эффективно подавил малейшие намеки на конкуренцию. Это был венецианский способ делать бизнес. В подобном же духе Венеция воспользовалась спросом на пряности, возобновившимся в XII столетии, когда Средиземное море вновь открылось для судоходства. Очень скоро она захватила господство в торговле пряностями. В XVI веке, к примеру, из Александрии ввозилось почти шестьсот тонн перца в год. В городе были даже специальные перечные чиновники.
Крупнейшим источником доходов была торговля в дальних пределах; чем больше риска, тем выше прибыль. Подсчитано, что в начале XV века торговый флот города составлял около трех тысяч трехсот судов. Венецианские корабли покидали порт в составе конвоев; каждый год отправлялось семь торговых экспедиций в разные пункты назначения. К примеру, один флот направлялся в Крым, другой – на Кипр и в Египет. Боевые галеры принадлежали городу, их сдавали в аренду тому, кто побеждал на аукционе. Это ярчайший пример проявления коммерческого инстинкта города. Оплата фрахта и даты путешествия оговаривались заблаговременно. Купцы, оставшиеся дома, могли вкладывать деньги в предприятие купцов, отправлявшихся в плавание, за соответствующую долю в ожидаемой прибыли. Так можно было получить немалый барыш. По возвращении больших торговых кораблей причалы в Венеции были завалены коврами, шелками, благовониями, мешками с гвоздикой и корицей. Argosy – так назывались эти корабли; воистину подходящее имя. Это слово происходит от названия порта Рагуза (Дубровник в теперешней Хорватии), в XVI веке – венецианской колонии.
Человек иррационален, и маркетологи этим пользуются. Изучили опыт международных компаний и рассказываем, как компании пользуются вашей наивностью и увеличивают продажи.
#справка Наука о том, почему люди покупают, называется поведенческой экономикой. Ученые именно в этой области последние 20 лет получают Нобелевские премии по экономике. Самый известный — Дэниел Канеман
По данным Harvard Business Review, в начале 2000-х одна из европейских железнодорожных компаний при покупке билета предлагала забронировать место. Покупателю нужно было отметить галочкой эту опцию, которая стоила дополнительные €1-2.
Статья Harvard Business Review о влиянии дефолтного варианта
Затем компания поменяла форму покупки билета. Бронь места стала вариантом по умолчанию — покупателю нужно было поставить галочку, чтобы отказаться от нее. Доля клиентов, бронирующих место выросла с 9% до 47%, хотя стоимость услуги не менялась. Компания заработала за год дополнительные $40 млн.