Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере. Виктор Франкл

Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере. Виктор Франкл

Эл. книга t.me/kudaidem/2230
Аудиокнига t.me/kudaidem/2231

Эта книга принадлежит к числу немногих величайших человеческих творений.

Эта удивительная книга сделала ее автора одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке.

В ней философ и психолог Виктор Франкл, прошедший нацистские лагеря смерти, открыл миллионам людей всего мира путь постижения смысла жизни. В страшных, убийственных условиях концлагерей он показал необычайную силу человеческого духа.

Дух упрям, вопреки слабости тела и разладу души. Человеку есть ради чего жить!

Почему книга достойна прочтения
Книга разошлась миллионными тиражами в десятках стран, крупнейшие философы считали ее одним из величайших произведений человечества, а миллионам простых людей она помогла изменить свою жизнь.

книга вошла в десятку книг, которые больше всего повлияли на жизнь людей во всем мире.

Эта книга для тех, кто исследует себя и свой внутренний мир.

Кто знает смысл, и кто его утерял.

Для тех, у кого всё в порядке, и для тех, кто устал от жизни. Эта великая книга научит способности обрести смысл в любой ситуации.

Виктор Франкл (1905-1997) — знаменитый австрийский врач-психотерапевт, психолог и философ. В годы Второй мировой войны он получил страшную возможность испытать на себе собственную концепцию. Пройдя нацистские лагеря смерти, он увидел, что наибольший шанс выжить в нечеловеческих условиях имели не крепкие телом, а сильные духом. Те, кто знал, ради чего живет. У самого Франкла было ради чего жить: в концлагерь он взял с собой рукопись, которой предстояло стать великой книгой.

У психотерапевта и философа Виктора Франкла с 1942 по 1945 год не было имени, не было личных документов, не было прав и не было будущего. Был только номер узника нацистского лагеря — 119104.

заключенный 119104 был ученым.

Каждый день он собирал и анализировал данные, чтобы ответить на вопрос: почему одни люди впадают в апатию и умирают, а другие находят силы, чтобы цепляться за жизнь?

Воля к смыслу, обретение смысла — это главное.

Когда человек перестает задавать вопрос «За что мне это?» и спрашивает «Для чего?», меняется вся его жизнь и начинается освобождение от страданий.

Три причины познакомиться с обзором:

• Обрести утраченное желание жить.
• Узнать, что происходит с людьми за гранью физического выживания.
• Познакомиться с уникальным жизненным опытом великого гуманиста и философа ХХ века.

Будучи обычным заключенным, Франкл описал в этой книге то, как мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии людей.

Это была жестокая борьба за существование — даже между самими заключенными.

Беспощадная борьба за ежедневный кусок хлеба, за самосохранение, за себя самого или за самых близких людей.

Большинство заключенных падали духом и опускались физически и морально. Но были единицы, которые не теряли человеческого достоинства. Они всегда находили для товарищей по несчастью доброе слово и последний кусок хлеба.

Благодаря упрямству духа такие люди сохраняли возможность оградить свою душу от влияния жуткой среды. В моральном отношении они, в отличие от большинства деградирующих, наоборот, прогрессировали, претерпели эволюцию. 

Книга Франкла дает ответ на вопрос, что служило им внутренней опорой, что помогло им не просто выстоять, а подняться в своем нравственном развитии на много ступеней вверх. Он убедительно доказывает, что возможности человеческой личности не ограничены и только от нас зависит, как мы их используем. 

Главное, понять, что ждет от каждого из нас жизнь?

Как менялся характер человека в концлагере

Реакции заключенных можно разбить на три фазы.

1. Шок прибытия.

2. Типичные изменения характера при длительном пребывании в лагере.

3. Освобождение. Психология освобожденного лагерника.

Фаза 1. Шок прибытия.

Это острая реакция ужаса.

Психологам известно состояние так называемого бреда помилования, когда приговоренный к смерти буквально перед казнью начинает в полном безумии верить, что в самый последний момент его помилуют.

Бесконечный ужас вновь прибывших периодически сменялся бредом помилования: а вдруг все не так плохо?

Тем более что встречали их заключенные, выглядевшие вполне сытыми. Только потом стало ясно, что это была лагерная элита — люди, специально отобранные для того, чтобы встречать составы, годами ежедневно прибывающие в Освенцим.

А затем забирать багаж новоприбывших со всеми ценностями, которые, возможно, припрятаны в нем.

После первой селекции, когда 90% вновь прибывших были отправлены в газовые камеры, оставшиеся 10% наконец-то окончательно поняли, как обстоят дела.

И с ними произошло то, что можно назвать пиком первой фазы психических реакций: люди подвели черту под всей своей прежней жизнью.

От нее больше ничего не осталось. Теперь человек становился просто номером, без имени и судьбы.

Большинство заключенных страдали от своеобразного чувства неполноценности. Каждый из них раньше был «кем-то», а сейчас с ним обращались так, будто он — «никто».

У людей больше не осталось иллюзий. И тогда в них проявилось нечто неожиданное: черный юмор и что-то вроде любопытства.

Это состояние некой отстраненности, мгновения почти холодного любопытства, почти стороннего наблюдения.

Душе необходимо было отключиться, пусть ненадолго, от реальности и этим защититься, спастись.

Людям становилось любопытно, что же будет происходить дальше.

Они, например, могли совершенно отстраненно подумать: а как мы, совершенно голые после дезинфекции, выйдем наружу, на холод поздней осени?

Однако в тот раз никто почему-то не схватил даже насморка.

Оказалось, что предельные физические возможности человека значительно выше, чем это прописано в медицинских учебниках. Люди в условиях концлагеря годами переживали серьезный недостаток в пище и сне, но продолжали жить.

Число калорий в день в среднем составляло от 600 до 700.

А вот и другая подобная неожиданность: заключенные испытывали жесточайший авитаминоз, но состояние десен было даже лучше, чем когда-либо раньше, в периоды самого здорового питания.

Прав был Достоевский, определив человека как существо, которое ко всему привыкает.

Ежедневная, ежечасная угроза гибели и отсутствие хоть малейшей надежды на спасение — все это приводило почти каждого заключенного, к мысли о самоубийстве.

Однако надо заметить, что, находясь в состоянии первичного шока, заключенные не боялись смерти. Даже газовая камера уже через несколько дней не вызывала у них страха. В их глазах это было тем, что избавляет от заботы о самоубийстве.

Вскоре паническое настроение уступило место безразличию.

Фаза 2. Типичные изменения характера при длительном пребывании в лагере.

Пережив первоначальный шок, заключенный понемногу погружался во вторую фазу — фазу апатии, когда в его душе что-то отмирало.

апатия как главный симптом второй фазы была особым механизмом психологической защиты.

Реальность сузилась: все мысли и чувства сконцентрировались на одной-единственной задаче: выжить! В редкие минуты, когда бдительность надзирателей ослабевала, заключенные начинали говорить о еде: спрашивали друг у друга о любимых блюдах, обменивались рецептами, составляли меню праздничных обедов!

Человек ощущал свою зависимость от чистых случайностей, становился игрушкой судьбы. позже, Мартин Селигман назовет это явление «обученной беспомощностью», когда человек вообще перестает что-либо предпринимать, опускает руки, если убедит себя в том, что его попытки что-то изменить бесполезны.

Обесценивалось все, что не приносило чисто практической пользы, не помогало выжить. 

У немногих, развивалось стремление уйти в свой внутренний мир. Этим можно объяснить тот факт, что порой люди хрупкого телосложения выдерживали тяготы лагерной жизни лучше, чем сильные и крепкие.

Может показаться невероятным, но были и такие, кто сохранил чувство юмора.

юмор — тоже оружие души в борьбе за самосохранение. С помощью юмора человек может создать некую дистанцию между самим собой и его ситуацией, поставить себя над ситуацией.

Виктор Франкл вспоминал, как специально тренировал, «натаскивал» своего друга на юмор: каждый день они по очереди придумывали какую-нибудь забавную историю, какая может приключиться с ними после освобождения.

Попытку видеть хоть что-то из происходящего в смешном свете можно рассматривать как своеобразный вариант искусства жить.

апатия имела и чисто физиологические причины, так же как и повышенная раздражительность, которая иногда находила выход в драках, — еще одна из особенностей психики заключенного.

Апатичными людей делало постоянное недоедание, а возбужденными и раздражительными — хронический дефицит сна.

При отсутствии духовной опоры у заключенного могла наступить тотальная апатия, которая случалась так стремительно, что очень быстро приводила к катастрофе.

Человек просто отказывался вставать утром и идти на построение, он больше не заботился о получении пищи, не ходил умываться, и никакие предупреждения, никакие угрозы, никакие уговоры не могли вывести его из этой апатии. Такое состояние в конечном счете заканчивалось летальным исходом.

Фаза 3. После освобождения. Психология освобожденного лагерника.

оставшиеся в живых заключенные вдруг понимали, что совсем разучились радоваться.

Все вокруг воспринималось людьми как иллюзорное, ненастоящее, казалось сном, в который еще невозможно поверить.

Душевному состоянию освобожденного угрожали разочарование и горечь, трудно было преодолеть горькую мысль — а зачем я все это вытерпел?

Но однажды для каждого освобожденного наступал день, когда он, оглядываясь на все пережитое, делал открытие: он сам не может понять, как у него хватило сил выстоять, вынести все то, с чем он столкнулся.

И главным его достижением становится то несравненное чувство, что теперь он уже может не бояться ничего на свете.

(Опыт концлагерей: может ли человек иначе?)

Франкл утверждает, что сама жизнь в лагере показала: человек вполне «может иначе». Находились люди, которым удавалось подавить в себе раздражительность и превозмочь апатию.

Благодаря упрямству духа они сохраняли возможность оградить себя от влияния этой среды. В моральном отношении эти люди, в отличие от большинства деградирующих, испытали прогресс, претерпели эволюцию.

их пример подтверждает, что внутренне человек может быть сильнее внешних обстоятельств, потому что у него всегда есть свобода отнестись к ним «или так, или иначе». И это «так или иначе» у него отнять нельзя.

То, что лагерь из человека якобы «делает», — результат внутреннего решения самого человека.

От каждого зависит, что произойдет с ним в лагере: превратится ли он в стадное животное или останется и здесь человеком, сохранит свое человеческое достоинство.

самая тяжелая ситуация дает человеку возможность внутренне возвыситься над самим собой.

Франкл вспоминает слова одной молодой женщины, которая очень достойно встретила свою смерть в концлагере: «Я благодарна судьбе за то, что она обошлась со мной так сурово, потому что в прежней своей жизни я была слишком избалована, а духовные мои притязания не были серьезны».

нравственный подвиг был возможен и среди охранников и надсмотрщиков.

Ведь были среди них и такие, которые старались помочь заключенным вопреки всему давлению лагерной жизни.

Доброго человека можно встретить везде, даже в той группе, которая по справедливости заслуживает общего осуждения. Из всего этого Франкл делает заключение, что на свете есть две «расы» людей, только две! — люди порядочные и люди непорядочные.

Выводы: кто побеждает, а кто проигрывает и почему?

В неделю между Рождеством и Новым 1945 годом смертность в лагере была особенно высокой, причем для этого не было таких причин, как особое ухудшение питания, ухудшение погоды или вспышка какой-то эпидемии.

Причина была в том, что большинство заключенных почему-то питали наивную надежду, что к Рождеству они будут дома.

Но, поскольку надежда эта рухнула, людьми овладели разочарование и апатия, снизившие общую устойчивость организма, что и привело к скачку смертности.

Таким образом, мы видим, что телесный упадок зависел от духовной установки, но в этой установке человек был свободен!

Деформация характера заключенного в концлагере зависела в конечном итоге от его внутренней установки. 

Лагерная обстановка влияла на изменения характера лишь у того заключенного, кто опускался духовно и в чисто человеческом плане. А опускался тот, у кого уже не оставалось больше никакой внутренней опоры.

Нужно было снова обратить человека к будущему, к какой-то значимой для него цели в будущем. 

«У кого есть «Зачем?», тот выдержит любое «Как?».

Если заключенный находил «Зачем» своей жизни, свою внутреннюю цель, ему удавалось подняться вровень с ужасающим «Как» его нынешнего существования и выстоять перед кошмарами лагерной реальности.

Мысленно подняться над действительностью помогал своего рода трюк, спасительная уловка, связанная с целью в будущем: в самые тяжелые минуты нужно было рисовать в своем воображении картины своего будущего после освобождения.

Когда было совсем невмоготу, Франкл представлял, что стоит на кафедре в большом, ярко освещенном, красивом, теплом зале и делает доклад о психологии в концентрационном лагере.

Этот прием помогал ему смотреть на действительность, будто она уже в прошлом, а сам он со своими страданиями стал уже объектом интереснейших психологических исследований, им самим же предпринятых.

Но, бессрочное заключение приводило к переживанию утраты будущего.

Фраза, которой отчаявшийся отклонял все попытки подбодрить его, была типична: «Мне нечего больше ждать от жизни».

Однако изначально вопрос о смысле жизни был поставлен неправильно. Дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас.

Два случая, изложенные в книге, могут служить примером практического применения изложенного выше хода мыслей.

Речь идет о двух мужчинах, которые в своих разговорах выражали намерение покончить с собой. Оба объясняли его одинаково и вполне типично: «Мне нечего больше ждать от жизни».

И все-таки Франклу удалось доказать каждому из них: жизнь чего-то ждет от него самого, что-то важное ждет его в будущем. И действительно, оказалось, что одного ждал на чужбине его обожаемый ребенок. Другого не ждал никто персонально, но его ждало дело.

Он был ученым, готовил и издавал серию книг по географии. Она осталась незаконченной. Сделать эту работу вместо него не мог никто.

Осознание такой незаменимости формирует чувство ответственности за собственную жизнь. Теперь человек не откажется от нее. Он знает, зачем существует, и поэтому найдет в себе силы вытерпеть почти любое «как».

(Логотерапия Виктора Франкла).

Логотерапия (от греч. logos — слово и terapia — забота, уход, лечение) — это направление в психотерапии, возникшее на базе тех выводов, которые Виктор Франкл сделал, будучи заключенным концлагеря.

Логотерапевты, вслед за Франклом, считают, что совершенно недопустимо объяснять то, что происходит внутри человека, глубинными инстинктами, как это делал Фрейд, или реакцией на внешние обстоятельства. И то и то не работает, не описывает полностью всех процессов, которые происходят в психике человека.

Именно сам человек определяет то, как он живет, каков его жизненный путь и какие решения на этом жизненном пути он принимает.

Возможности человеческой личности не ограничены.

И в этом смысле абсолютно все равно, какие у человека детские комплексы и что ему говорит его подсознание. У человека есть иной ресурс, который позволяет ему сделать так, как он хочет.

Иными словами, какая разница, что у меня там в минусе, когда у меня такой потенциал в плюсе! И эти минусы мне совершенно не мешают этот потенциал реализовывать.

Так, зрелый возраст — это не крах, все зависит от самого человека, от того, чем он наполнит свою жизнь, и от ощущения смысла этой самой жизни.

Логотерапия — это терапия смысла, это тот способ, который помогает человеку найти смысл в любых обстоятельствах его жизни, в том числе и в таких крайних как концлагерь и как страдания.

И здесь очень важно понять следующее: чтобы найти этот смысл, Франкл предлагает исследовать не глубины личности, а ее высоты. Это очень серьезная разница в акценте. До Франкла психологи в основном пытались помочь людям, исследуя глубины их подсознания, а Франкл настаивает на полном раскрытии потенциала человека, на исследовании его высот. Таким образом, акцент он делает, говоря образно, на шпиль здания (высота), а не на его подвал (глубины).

«Выражение «глубинная психология» сегодня весьма популярно, но напрашивается вопрос:

не пора ли исследовать человеческое существование во всем его многоуровневом пространстве, исследовать не только его глубины, но и его высоты тоже.

Поступая таким образом, мы намеренно выходим не только за пределы физического, но и психического также.

Мы включаем в сферу исследования реальность духовных аспектов человека.

Это ядро личности.

Индивидуальная психология требует от пациента смелости преобразования реальности.

Прорыв в другое измерение — это принципиальное отличие логотерапии от других видов психотерапии.

Цель логотерапии — раскрыть предельные возможности человека.

.

если мы говорим человеку, что он чуть-чуть выше, чем он есть на самом деле, то это позволяет ему все время тянуться за более высокой планкой, развиваться.

это работает всегда потрясающе!

Этот метод логотерапии могут взять на вооружение руководители, общаясь со своими подчиненными.

если руководитель находит в подчиненном что-то хорошее и немного преувеличивает, то это воспринимается как поддержка, у подчиненного появляется желание действительно стать лучше, тянуться за более высокой планкой.

Оптимальный уровень такой планки — на 10–20% более, чем есть на самом деле. Тогда это не травмирует и не вызывает подозрения, что это некая ложь или лесть.

в логотерапии появляется термин «духовная сущность человека» и делается акцент от глубин личности к ее высотам.

Это помогает человеку почувствовать, что он не животное и его поведение определяется не инстинктами и внешними обстоятельствами, а им самим.

Когда человек все время ставит себе более высокую планку, он начинает смотреть на свою жизнь по-новому, больше себя уважать. И тогда жизнь меняется, приобретает смысл. 

Учение Виктора Франкла помогает человеку высоко поднять голову.

Заключение.

деформация характера заключенного зависела от его внутренней установки.

опускался тот, у кого уже не оставалось больше никакой внутренней опоры. Каждая попытка духовно восстановить, «выпрямить» человека снова и снова убеждала Франкла, что такой внутренней опорой является для человека цель в будущем. 

 «У кого есть «Зачем?», тот выдержит любое «Как?».

Если человек нашел свое «Зачем», свою внутреннюю цель, ему не страшны никакие «Как». 

логотерапия помогает человеку найти смысл, внутреннюю опору в любых обстоятельства его жизни, в том числе таких крайних, как страдание. 

чтобы ответить на вопрос, что ждет от человека жизнь, важно исследовать и высоты, духовные аспекты человека — ядро личности. 

Цель логотерапии — раскрыть предельные возможности человека, приняв за максиму афоризм Гёте:

«Если мы принимаем людей такими, какие они есть, мы делаем их хуже.

Если же мы трактуем их, как если бы они были таковы, какими они должны быть, мы помогаем им стать такими, какими они способны стать».