Избранное трейдера Сергей Сергаев
Снова нам на завод, или вновь таксовать,
Возвращаемся мы — просто некуда деться!
По сигналам от гур — без депо мы опять,
но осталось у гур, но осталось у гур наше сердце.
Так оставьте ненужные споры —
Я себе уже всё доказал:
Лучше гур могут быть только гуры,
У которых еще не бывал.
У которых еще не бывал.
Кто захочет с лосем оставаться один?
Кто захочет уйти, ведь так биржа чудесна?
Но сливаемся мы с покорённых вершин…
Что сказать — ведь и гуры сливались отвесно.
Так оставьте ненужные споры —
Я себе уже всё доказал:
Лучше гур могут быть только гуры,
Про которых еще не слыхал.
Про которых еще не слыхал.
Сколько сладких надежд, сколько профитных тем,
Гуры будят у нас — и зовут нас остаться!
Но сливаемся мы (кто — на год, кто — совсем),
Потому что всегда, потому что всегда мы должны возвращаться.
Так оставьте ненужные споры —
Для себя я уже всё решил:
Большинство начинающих инвесторов теряют деньги, потому что не диверсифицируют свой портфель. Они покупают акции и/или облигации, потому что их эмитенты у них на слуху, а оценка возможности банкротства/дефолта сводится к эмпирическому: «ну это же Сбербанк, ему не дадут обанкротиться».
Те же кто уже что-то прочел или обжегся хотя бы раз знают, что диверсификация вещь критически важная, но зачастую не знают какой уровень необходим для их портфелей. Иными словами, они пытаются найти ответы на вопрос подобный такому: «10 эмитентов – это нормально или нет? А может стоит брать 50? И на сколько лучше 50, чем 10?»
Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется. Большинство апологетов пассивного инвестирования считают, что диверсификация должна быть очень большой и в том числе поэтому рекомендуют покупать индексные фонды на широкий рынок. Даже старик Баффет, выступая перед выпускниками MBA во Флориде в 2007 году говорил, что если человек не является профессиональным инвестором, то он должен следовать именно этой стратегии и скорее всего это будет лучшим вариантом для 99% людей. Но если он разбирается в бизнесе компаний, акции которых приобретает, то ему хватит и 5.
1 Пользую 7 лет выделенный сервак в датацентре. Но тслаб отожрался до 20 гиг, требует 2ух моторного серебряного ксеона о 24ех ядрах и 48ми потоках. А стоит такое чудо ажно 250к в год ну и сам тслаб 40к в год. Т.е 10 за лет сервак прожирает новый авто. И сбоит этот сервак стабильно раз год.
2 На грудь прыгнула здоровенная жаба — платить такие деньжища. И решил попробовать смастерить подходящую замену серверу из говна и палок.
3 Мысль была в том, чтоб взять два компа. Поставить их в разных городах, чтоб исключить проблемы с электричеством, интернетом и техникой. Т.е оба компа сразу не сдохнут, электричество одновременно не отключится и интернет одновременно не пропадет. На обоих компах поставить тслаб, соеденить их через облако, и как только один компов дает сбой — отключать его, включать второй комп и поднимать резервную копию с облаков.
$wshell = New-Object -ComObject wscript.shell;
$wshell.Exec(«info.exe»)
Почему люди, в большинстве своем, несчастны?
Цивилизация достигла такого уровня, что мы живем лучше, чем короли. Но счастливее почему-то не становимся. Решение этой проблемы предложил еще в 1808 (!!!) году французский философ Шарль Фурье (ряды Фурье — это другой Фурье). Он издал книгу «Теория четырех движений и всеобщих судеб». И только в 2018 году эта книга была переиздана на русском языке.
«Теория четырех движений и всеобщих судеб» относится к тем книгам-первоисточникам, которые втихую меняют мир. Ее читал Федор Достоевский.
Именно Шарль Фурье сконструировал слово «феминизм» и пропагандировал свободу женщин. Фурье был убежден, что «расширение прав женщин — это главный источник социального прогресса».
Передам вам свое видение идей Фурье. Люди несчастны, потому что живут в цивилизационном строе, который создан не для счастья. Цивилизация не учитывает влияние человеческих страстей и даже подавляет их. За примером в XXI веке далеко летать не нужно. В той же суперцивилизованной Японии уже нельзя даже касаться другого человека. Что же говорить об обнимашках, поцелуях и свободной любви.
То, как люди относятся друг к другу, имеет первостепенное значение для определения того, как они будут справляться с обстоятельствами, с которыми они совместно сталкиваются, и культуры, которые они имеют, будут самыми большими определяющими факторами того, как они относятся друг к другу. То, что американцы и китайцы ценят больше всего и как, по их мнению, люди должны относиться друг к другу, определяет то, как они будут вести себя друг с другом при разрешении конфликтов, которые мы только что рассмотрели. Поскольку у американцев и китайцев разные ценности и культурные нормы, за которые они будут сражаться и умирать, если мы хотим мирно преодолеть наши разногласия, важно, чтобы обе стороны понимали, что это такое и как правильно с ними обращаться.
Суверенитет, особенно в отношении материковой части Китая, Тайваня, Гонконга, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, вероятно, является самой большой проблемой Китая. Как вы можете себе представить, период «100 лет унижения» и вторжения иностранных «варваров» во время него дали Мао и китайским лидерам веские основания для того, чтобы а) иметь полный суверенитет в пределах своих границ, б) вернуть отнятые у них части Китая (например, Тайвань и Гонконг) и в) никогда не быть настолько слабыми, чтобы ими могли помыкать иностранные державы. Стремление Китая к суверенитету и сохранению своего особого образа действий (т.е. своей культуры) — вот почему китайцы отвергают требования американцев изменить внутреннюю политику Китая (например, быть более демократичными, по-разному относиться к тибетцам и уйгурам, диктовать Китаю, как поступать с Гонконгом и Тайванем и т.д.). В частном порядке некоторые китайцы отмечают, что они не диктуют Соединенным Штатам, как им следует обращаться с людьми в пределах своих границ. Они также считают, что США и европейские страны культурно склонны к прозелитизму — т.е. к навязыванию другим своих ценностей, своих иудео-христианских верований, своей морали и своего образа жизни, и что эта склонность развивалась на протяжении тысячелетий, еще до крестовых походов. Для них риск суверенитета и риск прозелитизма представляют собой опасную комбинацию, которая может угрожать способности Китая быть всем, чем он может быть, следуя тем подходам, которые он считает наилучшими. Китайцы считают, что их суверенитет и возможность действовать так, как они хотят, что вытекает из их иерархической структуры управления, неприкасаемы. Что касается вопроса суверенитета, они также отмечают, что у них есть основания полагать, что Соединенные Штаты свергнут их правительство — т.е. китайскую коммунистическую партию — если смогут, что также недопустимо [4]. Это самые большие экзистенциальные угрозы, за победу над которыми, по моему мнению, китайцы будут сражаться до смерти, и Соединенные Штаты должны быть осторожны в отношениях с Китаем, если они хотят предотвратить прямое военное столкновение. Что касается вопросов, не связанных с суверенитетом, я полагаю, что китайцы рассчитывают бороться за влияние на них ненасильственным путем, но избегая прямой войны.
Предисловие: В этой главе я рассмотрю позиции, в которых сейчас находятся США и Китай, и значение этих позиций для для американо-китайских отношений. Поскольку США и Китай сейчас конкурируют в ряде областей, в рамках которых происходят войны и столкновения, мы будем рассматривать их позиции [в этих областях]. Поскольку по большей части то, что мы будем рассматривать, — это новые версии старых и классических конфликтов (например, новые технологии в классической технологической войне, новое оружие в классической войне и т.д.), мы будем рассматривать их в контексте того, что неоднократно происходило в истории, и с учетом вечных и универсальных принципов, которые мы узнали, изучая эти случаи. Хотя я буду рассматривать спектр возможностей, которые можно рассмотреть, я буду делать это, не вдаваясь в то, как может выглядеть будущее. Я сделаю это в «Будущем», заключительной главе этой книги. В этой главе я также перейду от изложения фактов к изложению мнений (т.е. поделюсь своими неопределенными предположениями).