Каждый раз, когда я пишу о том, что инвестировал за месяц 200 000 рублей, многие интересуются, как вообще так бывает, где столько платят и кем нужно работать, чтобы зарабатывать столько, чтобы была возможность откладывать больше, чем тратить. Ок, отвечаю.
Сначала коротко:
лучше работать;
больше зарабатывать;
меньше тратить;
разницу между заработанным и потраченным откладывать (инвестировать);
repeat.
Для улучшения условий по работе есть классная штука — hh. А теперь более развёрнуто.
Вообще, заметил, что фокус вопросов сместился. Когда я пополнял портфель на 50–100 тысяч в месяц, больше было комментариев о том, что я ненормальный, что инвестирую в какие-то акции и облигации 1–2 средние зарплаты в месяц. От 200 начинают спрашивать, где вообще столько зарабатывать, и пофиг, что я ненормальный админ телеграм-канала про инвестиции.
Я диджитал-маркетолог.
1. Телеграм в панике: в России осталось всего лишь несколько десятков сварщиков по титану. Историк-алкоголик комментирует (ссылка):
Коллективная российская релокация так обрадовалась словам Андрея Костина (Глава ВТБ и Объединенной кораблестроительной корпорации) о том, что «у нас сварщиков по титану осталось от 30 до 40 человек на всю страну».
Как будто сварка по титану для среднестатистического жителя РФ – первая необходимость. Идёт на работу, заходит в кофейню – просит сварить титан, так как без сваренного титана толком проснуться не может.
Костину в его ОСК сварщики по титану нужны для постройки подводных лодок, это основное занятие данных специалистов в кораблестроении – варить корпуса подводных лодок.
Если до этого ОСК обходилась «30-40 сварщиками по титану» для того, чтобы спускать на воду по 2-3 подводные лодки в год, то жалобы на их малое число говорит только об одном – ОСК собирается спускать больше подводных лодок.
Где тут релоканты нашли повод для своей релокантской радости – не очень понятно.
Недавно я писал о влиянии задач в сфере искусственного интеллекта (ИИ) на занятость на нашем рынке труда, подчеркивая, что ИИ, как и любая другая технология, не только забирает у кого-то задачи, но и создает задачи новые. Иными словами, его чистый эффект не в сокращении занятости, а в изменении ее структуры.
В этом контексте стоит внимания и наблюдение Д. Норта о взаимосвязи технологии и организации. В любом обществе технология реализуется к пользе общества не тогда, когда она просто появляется, а тогда, когда для ее реализации имеются организационные предпосылки. Напр., паровая машина была известна еще в античном мире, но Промышленную революцию она произвела лишь спустя две тысячи лет в Англии, когда та стала готова для этого организационно (или институционально).
Что интересно, по-настоящему узким местом всегда была организация, а не технология. Трудность не столько в том, чтобы придумать, как что-то сделать, сколько в том, чтобы организовать жизнь и труд людей так, чтобы это знание они смогли и захотели воплотить в жизнь.